Впрочем, секцию МЭФ под руководством одного из немногих оставшихся разумных людей в стране Руслана Семеновича Гринберга, директора Института экономики РАН, все же можно признать успешной. Мы уже собирались покинуть зал, не желая слушать веселые, но рассчитанные на глуповатых постсоветских пенсионеров речи Жириновского и окончательно перешедшего из маргинальных экономистов в стан глашатаев махрового шовинизма Михаила Делягина, но тут дискуссия выправилась. Слово взяли более адекватные люди и практики: Оксана Дмитриева, Павел Грудинин (совхоз им Ленина), Валерий Абрамов, генеральный директор ОАО «Русские краски», Виктор Семенов (ГК «Белая дача»), Юрий Крупнов (Институт демографии и миграции), Андрей Даниленко, председатель Национального союза производителей молока, Владимир Боглаев (Череповецкий литейно-механический завод)

Общий вывод: экономика балансирует между плохим и очень плохим сценарием краха всего и вся. Никаких осмысленных действий правительства и Кремля нет. Продолжается имитация деятельности, а не сама деятельность.

Импортозамещение – это всего лишь маленькая часть тех мероприятий, которые бы надо сделать в этих условиях. Это элемент повышения общей конкурентоспособности экономики и элемент умной индустриальной политики. Между тем, на другом закрытом обсуждении, на котором я не так давно присутствовал, выяснилось, что мы не используем даже тех механизмов, которые позволены в условиях ВТО. И для этого не надо выходить из ВТО, надо хотя бы научиться использовать ее возможности. Например, почему-то у нас на ввоз сырья и комплектующих таможенные пошлины выше, чем на ввоз готового оборудования. А от введения пошлин на вывоз круглого леса в ходе переговоров мы отказались. Хотя понятно, что это - стимулирование сырьевой экономики.

Сырьевые компании лоббируют свои интересы успешнее компаний высокотехнологичных, которые это делать почету-то не умеют и не хотят. Да и рекламировать и продавать свою высокотехнологичную продукция мы почему-то не умеем. Почему? Мы хуже других?

Есть фундаментальные проблемы русской цивилизации. Руслан Гринберг написал замечательную книгу «Свобода и справедливость. Российские соблазны ложного выбора». Прочитал с удовольствием. Но почему ее не цитирует президент или хотя бы премьер-министр. У нас сложилась практика, когда никто ничего не читает, никого не интересует смысл. Все соревнуются в пустой говорильне, красоте словесных образов,

Я бы хотел, чтобы в следующий раз на обсуждении вопросов экономического развития на секциях МЭФ не было ни Жириновского, ни Делягина, ни популиста Глазьева. В стране есть в настоящее время две экономические школы: директора института экономики РАН Руслана Гринберга и ректора Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации Владимира Мау. И должны быть две группы их соратников, которые бы обсуждали концепции Гринберга и Мау. Необходимо прекращение внутренней войны… Ответственность ученых с обоих сторон в том, чтобы отказаться от амбиций, а хотя бы прочитать книги друг друга. Стране нужна умная экономика - страна устала от бредней малообразованных полулистов, которые довели экономику до полного коллапса.

Может тогда откроется дорога настоящим ученым, которые могут анализировать мир системно. Тогда российская экономическая школа перестанет быть на периферии мировой науки, а станет лидером.
Недавно «партия Гринберга» говорила о циклах Кондратьева. Конкурирующая партия убеждала всех, что они не существуют. Как я думаю, по причине их необъяснимости.

Проанализировал циклы Кондратьева и пришел к выводу, что они существуют не только в экономике, но и в социальной истории. Кроме этого, существуют и другие еще более длинные циклы, кратные процессии Земли. Оказалось, что политические и экономические процессы – это следствие голографического наложения различных циклов, которые в свою очередь определяются эволюцией человеческого сознания.

Энтропия расширяется, мир усложняется, сознание человека усложняется вслед за миром, чтобы быть адекватным меняющейся окружающей среде. У некоторых слоев населения сознание меняется опережающее, у других не догоняет. Эволюционные переходы из Египта в Израиль, что осуществил Моисей, - это базовое знание, которое позволяет создать фундаментальную экономическую теорию.

Ничего нельзя понимать в экономике без понимания законов эволюции социальных систем, человеческого разума. России нужна новая наука о человеке.

Я закончил написание очень фундаментальной книги, из семи томов, которая восстанавливает историю человечества. Человечество прошло три периода. Это стая животных, варварское общество… А с середины второго тысячелетия до нашей эры мы осуществляем переход к гуманному обществу. Сейчас начался новый переход к глобальному миру. Мы сегодняшние сформированы событиями прошлого.
Традиции и мировоззрение прошлого чрезвычайно устойчивы. Они передается не только через гены, которые повторяют устройство мозга наших предков, но и через социальный механизм, описанный в известном эксперименте с шестью обезьянами.

В клетке, где сдержались 6 обезьян, поставили ящик с бананами. Когда животные бросались к бананам, их обливали водой. В результате они стали к фруктами равнодушными. Когда одну из обезьян-«старожилов» заменяли на новенькую, она бросалась к бананам, но оставшиеся 5 обезьян бежали к ней, и давали ей понять, что бананы трогать нельзя - пока она не теряла интерес к фруктам. Этот феномен сохранялся даже тогда, когда заменили все первых обезьян, помнивших обливание водой. Примерно так действует социальный механизм влияния прошлого на будущее. Именно традициями далекого варварского общества во многом объясняются все сегодняшние беды России.

В связи с этим интересно вспомнить лекцию нобелевского лауреата в области физиологии и медицины Ивана Петровича Павлова «О русском уме». Он изучал условные и безусловные рефлексы собак и сделал многие выводы относительно «особости русских,. которые могли бы объяснить такую нашу тягу к агрессии и экономическую несостоятельность».

Большинство народов миновала стадию варварства, так как они возникли тогда, когда эта общественная стадия уже миновала. История же народов Восточной Европы уходит в такую древность, что не зная ее, мы ничего не понимаем ни в политологии, ни в экономике.

Поэтому мы такие, как нас характеризовал Иван Павлов. Он говорил : «В науке нельзя обойтись без методики, без посредников, и ум всегда разбирается в этой методике, чтоб она не исказила действительности. Конечно, методика для научного ума - только первый посредник. За ней идет другой посредник - это слово.
Вы видите, до чего русский ум не привязан к фактам. Он больше любит слова и ими оперирует. Русская мысль совершенно не применяет критики метода, т.е. нисколько не проверяет смысла слов, не идет за кулисы слова, не любит смотреть на подлинную действительность. Мы занимаемся коллекционированием слов, а не изучением жизни».

Нужна новая фундаментальная умная наука о человеке. Опираясь на мои исследования в части древнейшей истории Евразии, можно сделать Россию практической территорией умной политики, экономики и производства.
Мы же предпочитает вести пустые разговоры с важным видом.