---

Дата публикации: 01.06.2015

Эксперт МЭФ Антон Баков поделился своим взглядом на историю, оценил сегодняшние события и рассказал, почему в России можно быть только чиновником.

– Антон Алексеевич, Императорский Престол, благодаря Вашим усилиям, продолжает активно развиваться. Расскажите о последних новостях проекта.

– Мы выполняем директивы Государя Императора, которые получили от него в конце марта. С поручениями мы объехали уже полмира. Недавно вернулась делегация из Македонии, с правительством которой мы вели переговоры о международных отношениях, о взаимном признании, об инвестиционных проектах. Постепенно завязываются отношения с Черногорией, Албанией. Этот смелый проект приобретает все более реалистичный характер и становится повседневностью. В Черногории готова дорога, которая ведет к будущему Императорскому дворцу. Площадка для строительства уже расчищена.

– Как будет выглядеть дворец? Он станет постоянной резиденцией императорской четы?

– Здание предполагается сделать открытой для посещения туристами площадкой. Безусловно, будет обустроено небольшое закрытое жилое крыло – Императорские покои. Но мы планируем сделать и зал заседаний Правительствующего сената Императорского Престола, и картинную галерею, и иные присутственные места, Тронный зал – все это будет открыто для посещения.

Как в итоге сложится положение с проживанием императорской четы, пока говорить сложно. Сейчас Государь Император Николай III с семьей проживает в неофициальной резиденции возле Нюрнберга, которая редко открывается для посетителей. Поэтому открытая резиденция в Черногории будет аналогом не Царского села, а Зимнего дворца.

– На создание внешней атрибутики Императорского Престола, может быть, уйдет не один год. Каким будет следующий этап развития монархии?

– Скорее всего, после признания Императорского Престола другими государствами мы проведем официальную коронацию, но сроки пока еще не определены. Торопиться делать все сразу не стоит, иначе проект будет восприниматься более авантюрным, чем он есть на самом деле.

– Как вообще происходит государственное признание? Что для этого требуется?

– Государство признается другими субъектами международного права. Сначала мы должны найти себе государство-покровителя, которое предоставило бы нам территорию, защиту, поскольку мы не собираемся делать свою армию, и таможенные условия. Сейчас это Балканы, на нас активно выходят албанцы. Я пытаюсь создать конкурентную среду между соседями, чтобы выторговать лучшие условия.

– Интересно, почему Сербия пока не включается в этот процесс?

– Я бы не хотел вплетаться в националистические разборки. У Сербии сейчас проблемы с Косово. Вокруг семьи Романовых уже накопилось достаточно конфликтов, поэтому добавлять к этому еще сербские трудности не лучшее решение.

– Еще один Ваш актуальный проект – Екатеринбургский городской сенат. Многие хотели бы попасть на очередное его заседание.

– Я думаю, что сейчас нам придется провести не Екатеринбургский сенат, а Правительствующий сенат Российской Империи. Тем более что во многом составы совпадают. Необходимо принять несколько фундаментальных законов, которые позволят развиваться Императорскому Престолу в дальнейшем. Поскольку с 1917 года такая работа не проводилась по очевидным причинам, дел накопилось много. Только после решения этих вопросов можно снова обратиться к проблемам екатеринбургских пробок. Сенатов в других городах пока не будет – от франшизы мы отказались. В этом смысле наш город по-прежнему уникален. Поскольку сенат существует в двойном качестве – и как сенат Екатеринбурга, и как Правительствующий сенат Императорского Престола, я думаю, в этом есть свои плюсы.

Кроме того, мы учредили Императорское историческое общество, которое возглавил профессор Антон Сергеевич Мохов из нашего УрФУ (Уральский федеральный университет. – Прим. ред.). На самом деле, стремление предложить определенный взгляд на историю – это попытка определить место России в мире.

– Вы написали большое количество трудов по истории России. Не так давно вышла книга «Золотая булла». Будет ли у нее продолжение?

– Мы работаем совместно с Анной Матюхиной над «Демократией в России», пытаемся полемизировать с «Демократией в Америке» Токвиля в форме своеобразного диалога. При этом я хочу отойти от написания исторических работ – все же этим должны заниматься историки, поэтому и было основано соответствующее общество. Наши ученые не признают даже исследований Гумилева, потому что он доктор географических наук.

– Кто из историков близок Вам по своим взглядам? Кто наиболее точно отражает историческую правду?

– Все историки у нас замечательные. Проблема в том, что российская история до окончания монгольского нашествия и создания Московского централизованного государства опирается на очень небольшое количество материалов. Нет ни рукописей, которые были бы старше 14 века, ни других источников. Во многом эта история легендарна, поэтому она легко интерпретируется.

Я считаю, незаслуженно забыта концепция «Москва – Третий Рим». Многие вопросы российской истории лучше решать через Византию, тем более – счастливый случай – вся школа византинистики в Советском Союзе и теперь в России находится в Екатеринбурге, в УрФУ. Сейчас пришло время подумать о канонизации Ивана Третьего и Софьи Палеолог, которые основали централизованное государство. Но поскольку канонизация в нашей стране затруднена, можно предложить это Македонской православной церкви, ведь Софья Палеолог выходец из тех южных мест, наследница Византийского императорского престола, которая по большому счету и принесла государственность в Россию. У нас хорошо популяризированы княгиня Ольга и святой равноапостольный князь Владимир, но то, что они создали, находится гораздо южнее и называется сейчас Украиной.

– Сейчас распространена точка зрения, что нам всегда навязывали образ Рюрика как основателя княжества, который принес нашим диким племенам цивилизацию.

– Никакой цивилизации Рюрик в Россию не принес, потому что у самих варягов ее не было. Цивилизация пришла от греков вместе с православной церковью, священниками и церковнославянским языком, который попробуйте отличить от болгарского. Корни грамотности, литературы, культуры, безусловно, греческие. Потом на этом расцвела наша собственная культура.

– Поделитесь своими ближайшими и отдаленными планами на будущее. Интересно услышать Ваш прогноз, что ждет Россию через год.

– Я думаю, что через год я буду жить не в России. Над Россией тяготеет проклятие того, что мы устроили в 1917–1918 годах: цареубийство, гражданская война. Я вижу, как это проклятие скручивает того же Путина. Почему Путин берет ответственность на себя, почему воспринимает это как свою личную ношу? Пока мы от этого проклятия не избавимся, мы не начнем жить легче, спокойнее. В конце концов, наше поколение ни в чем не виновато.

– Сегодня СМИ навязывают нам позицию, что Россия находится в окружении врагов. Это ошибочное мнение?

– И у нас, и за границей люди живут своими внутренними проблемами, наши дела не так уж им интересны.

– Как Вы относитесь к событиям в Донбассе, к отношениям с Украиной?

– С одной стороны, люди в Крыму имели право на самоопределение. С другой стороны, для этого выбран совершенно неправильный юридический механизм. Крым мог получить статус ассоциированного государства с Украиной. Было большой ошибкой включать его в состав России. Донбассу Украина могла предоставить статус ассоциированного государства, автономии. Но кто же пойдет на это, когда идет война.

– Что можно сказать об эффективности санкций, которые были введены со стороны Запада, и нашего ура-патриотизма по этому поводу? Это заблуждение, что мы сами все произведем, начиная с космических кораблей и заканчивая телевизорами?

– Надо время. Даже если кто-то решил делать телевизоры в России, все равно это потребует нескольких лет. Производство – это место, где можно погибнуть круче, чем в Донбассе. Люди у власти к тому же забыли, что 50% бюджета – это пошлины с импорта, ударили по импортерам и оставили себя без денег. Собираемость бюджета была просто нулевая. Сейчас гайки немножко открутили, и деньги пошли.

– Вы помогали создать Партию Дела. Как сейчас идет сотрудничество с ее лидером Константином Бабкиным? Как Вы оцениваете его деятельность в Московском экономическом форуме?

– Здесь тяжелая ситуация. Существуют либеральная мифологема и противостоящая ей так называемая государственническая мифологема. Обе к реальной жизни относятся постольку-поскольку. Получилось так, что Центробанк, Минфин, Минэкономразвития и прочие технические ведомства населены либералами. Соответственно, промышленники склоняются к отношениям с государственниками. МЭФ мог бы стать более авторитетным, если бы звал людей, представленных во власти. Но он представляет альтернативную точку зрения, которая господствует в силовых кругах, поэтому в экономический блок представителей МЭФ не допускают.

– Существует ли универсальный рецепт для спасения и роста малого и среднего бизнеса? Сегодня ему выживать невозможно.

– В нашей стране, где все ходят строем, никто не может быть бизнесменом, только чиновником. Чтобы быть бизнесменом, надо считать, что весь остальной мир идет не в ногу, а в ногу идешь только ты один. Бизнесмен – это существо асоциальное. Это человек, который будет отстаивать свою правоту, даже если все вокруг будут говорить ему, что он не прав. В нашей стране всем говорили: не высовывайся, ты самый умный что ли? Поэтому у нас нет кадров для малого бизнеса, а если и находятся, то они из мелких и средних предпринимателей сразу вырастают. К тому же мы видим абсолютную неустойчивость равных партнерских отношений, мы не умеем договариваться меж собой. Поэтому даже коррупционные отношения, которые могли бы развиваться к взаимной пользе, часто превращаются в унизительные поборы. К счастью, в Россию возвращается аристократия, появилось огромное количество богатых кланов. Смена ментальности – вопрос десятилетий, но постепенно все «устаканится».

– Спасибо за беседу, Антон Алексеевич!

Источник публикации: