В настоящее время и мировая экономика в целом, и российское хозяйство сталкиваются с уникальной комбинацией внешних вызовов.

Мировой кризис, спровоцированный крахом пирамиды биржевых деривативов, стал проявлением колоссального провала рынка в финансовой сфере, которая, как выяснилось, не может эффективно функционировать в условиях тотального дерегулирования. Наиболее слабым звеном оказалась банковская система. В посткризисный период поиски путей ее укрепления в промышленно развитых странах привели к институциональному разделению инвестиционной и коммерческой банковской деятельности, резкому ужесточению пруденциального надзора. Началось усиление регулирования финансовых рынков, направленного на борьбу с «финансовыми пузырями».

Валютно-финансовый кризис вновь напомнил о колоссальной деструктивной силе свободного трансграничного перемещения краткосрочных капиталов. Неслучайно возобновился интерес к введению в практику инструментов, призванных поставить в определенные рамки перелив «горячих денег».

Наряду с тем чувствительный удар был нанесен по мировой валютной системе. Доверие к доллару, а затем и евро, оказалось в значительной степени подорванным. В МВФ стали продвигаться проекты, направленные на учет изменившегося соотношения сил в мире. Усилилась также тенденция к формированию региональных валютных блоков, опирающихся во взаимных расчетах на использование национальных валют.

Понятно, что в нынешних условиях переговоры о новой финансовой архитектуре мира носят далеко не академический характер: участвующие в них государства стремятся не просто найти новую работающую модель, но и максимально обеспечить собственные интересы.

Финансово-экономические неурядицы протекают в условиях переживаемого мировой экономикой перехода на новый технологический уклад, а также на фоне серьезнейших изменений в климатической, экологической и энергетической сферах. Процессы во всех этих областях предъявляют принципиально новые требования к размещению имеющихся ресурсов, набору и эффективности экономических институтов.

Свидетельством того, что мировая экономика находится на этапе смены технологических укладов, является так называемый шторм нововведений. Несмотря на кризис, на протяжении последнего десятилетия расходы на освоение составляющих новый уклад технологий, равно как и масштаб их применения, растут примерно на 35% в год.

Антикризисные решения и программы, реализованные в США, ЕС, Японии подтвердили высокую приоритетность науки и инноваций. Так, в США поставлена задача доведения расходов на науку до 3% ВВП, и практически это уже достигнуто. В ЕС считают необходимым доведение расходов на науку в среднем до 2,6-2,8% ВВП. В Японии расходы на науку давно превысили уровень 3% и увеличиваются: по последним данным, доля расходов на науку составляет 3,45%. Растет также число исследователей в ведущих странах мира, увеличивается и величина расходов на одного исследователя. В Китае и Бразилии рост расходов на науку сдерживается нехваткой исследователей; тем не менее в Китае доля расходов на науку уже достигла 1,8% ВВП, и продолжает расти.

Процессы технологического перевооружения отечественного производства развиваются с задержкой и далеко не в том объеме, как в передовых и динамично развивающихся странах, потенциал отечественных производителей высокотехнологичного оборудования используется недостаточно, зависимость от иностранных технологий нарастает.

По этим причинам отставание России в ближайшие годы может усилиться. На примере взаимодействия с ЕС можно показать типичный набор инновационных вызовов:

в отраслях, где пока значительная часть продукции экспортируется из России, произойдут технологические сдвиги, которые сократят возможности отечественных предприятий сбывать продукцию в ЕС (энергетика);

в тех отраслях, где существует отставание от ЕС, произойдет юридическое закрепление новых стандартов, что создаст дополнительные сложности для российских производителей (химическая промышленность);

при значительном отставании России от ЕС очередной проигрыш в инновационной гонке в долгосрочной перспективе будет способствовать консервации разрыва (специализированное машиностроение и фармацевтика).

Важнейшие факторы риска для России связаны с динамикой спроса на традиционные товары российского экспорта – в первую очередь нефти и газа – и цен на них. Можно с высокой долей вероятности утверждать, что в текущем десятилетии определяющими тенденциями в топливно-энергетическом секторе мирового хозяйства станут:

рост производства нетрадиционных и альтернативных источников энергии с использованием новых технологий, что в значительной степени будет определять обострение конкуренции на рынке энергоресурсов;

снижение удельных затрат всех видов ресурсов на единицу ВВП и гораздо более медленный, чем в 2001-2010 гг., прирост их потребления;

ускоренное превращение энергетических рынков в «рынки покупателя».

2. Приоритеты долгосрочного социально-экономического развития

Формулирование приоритетов является функцией политической системы, которая стремится интегрировать представления общества относительно социального благосостояния.

2.1. Морально-психологический климат в обществе

и государственные приоритеты

Проектирование будущего отечественной экономики не может производиться без учета того, как воспринимает ее нынешнее состояние население и каковы его предпочтения в отношении будущего страны.

Первое десятилетие реформ предстает в массовых оценках и суждениях как провальное, как время несбывшихся надежд и череда непродуманных, нескоординированных по основным сферам жизни общества радикальных мер, которые привели, в конечном счете, к обнищанию огромной массы россиян, отбросили страну в ее развитии на многие годы назад.

Второй десятилетний период реформ оценивается в общественном мнении как решительный поворот государственной политики в сторону общества, наведения в стране конституционного порядка и вывода ее из самой острой фазы кризиса на траекторию устойчивого и стабильного развития. Удалось, по оценкам россиян, вернуть государство в социальную сферу, значительно снизить долю беднейших слоев населения, укрепить армию, поднять международный авторитет страны, «притупить» в массовом сознании общественную боль и чувство стыда за состояние дел в Отечестве.

Вместе с тем серьезные социально-экономические проблемы остаются по сей день, как наследие 1990-х гг. Это и всепроникающая коррупция, и глубокое социальное неравенство, и огромный разрыв в уровне доходов и качестве жизни между богатыми и бедными, а также духовно-нравственный упадок общества и массовый правовой нигилизм.

Но в последнее время «маятник» социального самочувствия вновь качнулся в сторону нулевой отметки, и дальнейшее движение в нежелательном направлении сдерживается лишь относительно приемлемым для населения уровнем экономической и политической стабильности. При этом сложилась довольно редкая общественная ситуация, можно сказать – «эффект ножниц», когда при возросшей удовлетворенности большинства населения своей материальной обеспеченностью в массовом сознании нарастают критические оценки сложившейся в стране обстановки. Основная причина этого состоит в том, думается, что рост материальной обеспеченности не сопровождается улучшением других сторон качества жизни людей.

Все большее распространение получают массовые чувства несправедливости происходящего, стыда за масштаб коррупции, засилье бюрократии, собственной беспомощности. Вследствие негативных факторов заметно нарастание среди наших сограждан чувства агрессии.

«Очаги» неблагоприятного морально-психологического климата в обществе подпитывает значительная доля тех (40%), кто считает свой уровень жизни низким и полагает, что не может рассчитывать на социальные гарантии по болезни, старости, безработице и инвалидности. Среди основных потерь, которые лично этим людям принесли реформы постсоветского периода, в первую очередь называется утрата уверенности в завтрашнем дне.

Обобщенной оценкой россиянами своей личной ситуации в пореформенном периоде выступает соотношение личных выигрышей и проигрышей от реформ двух последних десятилетий. Доля считающих себя выигравшими очень мала – всего 10%, и в два с половиной раза меньше доли тех, кто относит себя к явно проигравшим (25%). Еще треть полагает, что осталась «при своих» – и не выиграла, и не проиграла. Отсюда – постоянно сохраняющийся в «народной повестке дня» вопрос: в чьих интересах проводились и продолжают проводиться реформы?

Несомненно, российское общество ориентировано на подъем уровня и качества жизни, мощной движущей силой которого должна стать неоиндустриальная модернизация экономики страны. Наличие высокотехнологичных производств, развитых систем науки образования и культуры, современных экономических и политических институтов большинством россиян относится к числу ключевых национальных ценностей. Также бóльшая часть наших сограждан не считает оправданным распределение выгод и издержек, связанных с проведенными в стране рыночными реформами, рассчитывает на формирование более справедливой экономической системы.

2.2. Динамичный рост – и цель, и средство

Высокий уровень накопленных социально-экономических долгов, прежде всего в области инфраструктуры и ЖКХ, а также высокая норма выбытия изношенного основного капитала предопределяют нижнююдопустимую величину темпов роста. Она составляет не 0, а 2-3%, которые хотя и неспособны обеспечить динамичного развития экономики, но позволяют удерживать сложившуюся социально-экономическую ситуацию на текущем уровне. В то же время следует понимать, что стагнация уровня жизни означала бы неудовлетворение обоснованных ожиданий населения по поводу улучшения жизни в ближайшем будущем. Поэтому торможение темпов роста до 2-3% в год может быть допустимым лишь на очень непродолжительное время.

Поэтому тезис об отсутствии потенциала роста в отечественной экономике годен лишь в качестве слабого оправдания и для сохранения пассивной экономической политики. Тем более странно выглядят апелляции к темпам роста, которые демонстрируют индустриально развитые страны. Россия находится в принципиально другой ситуации, и перед ней стоят другие задачи. В действительности потенциал роста определяется рядом факторов, анализ которых показывает, что отечественная экономика в кратко- и среднесрочной перспективе способна демонстрировать темпы роста, заметно превышающие уровень 3-4%, но для этого необходимо привести в действие резервы улучшения использования материальных, финансовых и трудовых ресурсов.

Во-первых, с учетом ввода нового технологического оборудования в 2009-2012 гг. загрузка ключевых производственных мощностей не превышает уровня 2007 г., когда народное хозяйство демонстрировало высокие темпы роста.

Во-вторых, ограничения развития часто связывают с тем фактом, что безработица находится на низкой отметке и для роста производства нет необходимого объема трудовых ресурсов.

Действительно, дефицит квалифицированной рабочей силы является заметным ограничителем динамики хозяйственного развития со стороны производства. Расчеты показывают, что в случае, если среднегодовые темпы роста производительности труда будут достигать 4%, дефицит рабочих рук составит к 2025 г. не менее 12 млн. человек. Вместе с тем, если бы удалось обеспечить рост производительности труда на уровне 5,5-6,5% в год, то даже при сохранении существующих показателей занятости населения трудоспособного возраста внутренние трудовые ресурсы могли бы к 2025 г. превысить потребность в рабочих руках.

В настоящее время производительность труда находится на очень низком уровне, и в 3-4 раза ниже, чем в передовых индустриальных странах мира. По оценкам ИНП РАН, избыточная занятость по отношению к фактическим объемам производства и используемым технологиям в одних отраслях обрабатывающей промышленности в 2012 г. составляла примерно 2 млн. чел. Таким образом, только в этом сегменте экономики потенциал роста производительности труда за счет использования организационной компоненты может оцениваться на уровне 15-20%.

Политика в области занятости должна учитывать и возможности позитивных структурных эффектов. Так, внедрение новых технологий в сельском хозяйстве приведет к высвобождению рабочих рук и новой волне урбанизации, по схеме: «малые города – крупные агломерации». В среднем на предприятиях в пределах агломерации производительность труда на 46% выше, чем в поселениях за их пределами. Необходимо использовать эти тенденции для создания новых «точек роста» в Сибири и на Дальнем Востоке.

В целом при выверенной государственной политике в области стимулирования роста производительности труда и занятости имеется возможность замещения прогнозируемого дефицита рабочих рук внутренними трудовыми ресурсами с постепенным сокращением использования зарубежной малоквалифицированной рабочей силы.

В-третьих, потенциал экономического роста определяется также возможностями увеличения совокупного спроса.

Явные ограничения просматриваются здесь со стороны внешнего спроса. Причем речь идет не только о текущем сужении спроса в послекризисный период, но и более фундаментальной тенденции, относительно независимой от фазы экономического цикла и долгосрочных темпов роста мировой экономики.

В сегменте потребительского, и особенно инвестиционного, спроса такие ограничения в кратко- и среднесрочной перспективе отсутствуют.

Инвестиционный спрос – это не просто возможность наращивать капитальные вложения в развитие инфраструктуры и обновление производства. Повышение инвестиционной активности является ключевым элементом экономической динамики, так как позволяет решать сразу несколько задач: расширять возможности производственных мощностей, повышать эффективность производства и, наконец, устранять инфраструктурные ограничения для развития.

Хотелось бы подчеркнуть: наращиванию накопления и инвестиционной активности альтернативы нет. В противном случае никакие институциональные реформы не в состоянии вернуть экономике утраченный динамизм развития, а фронтальное нарастание ограничений сделает невозможным последовательное реагирование на возникающие вызовы.

Поэтому увеличение среднегодовых темпов прироста ВВП до 6-7% в среднесрочной перспективе (до2020 г.) видится фундаментальной предпосылкой активизации инвестиционных и инновационных процессов, которые позволят поддерживать высокие темпы роста и в последующие 10-15 лет.

В-четвертых, Россия имеет значительное пространство для количественного и качественного роста. Под пространством роста понимается не географическая территория, а экономическая категория, связанная с концепцией насыщения. Наша страна еще очень далека от насыщения основных потребностей: уровень жилищной обеспеченности, обеспеченности легковыми автомобилями в 3-4 раза ниже, чем в промышленно развитых странах; существенно ниже обеспеченность товарами длительного пользования; отставание в уровне развития транспортной инфраструктуры – многократное; значимым остается также отставание по потреблению некоторых важнейших продуктов питания. Освоение и обустройство огромной российской территории также определяет значительный потенциал экономического роста.

В-пятых, для Россия сейчас нет серьезных ресурсных ограничений по объему инвестиций: в силу высокой нормы сбережения долю накопления в ВВП страны можно увеличивать, не снижая уровня потребления. К примеру, в 2006-2012 гг. норма сбережений составляла в среднем 30% ВВП, тогда как норма накопления – лишь около 20%.

Ключевой вывод состоит в том, что имеющиеся возможности развития позволяют национальной экономике достигать в период до 2030 г. среднегодовых темпов прироста ВВП, превышающих 5%. Этот вывод подкрепляется сценарными прогнозными расчетами.

2.3. Конкурентоспособность экономики

Не менее приоритетной, чем ускорение экономической динамики, является задача повышения конкурентоспособности экономики, которая напрямую не связана с темпами роста ВВП или промышленного производства. Повышение конкурентоспособности предполагает снижение издержек и налаживание выпуска пользующейся спросом новой уникальной продукции, но в то же время –закрытие неэффективных производств. И только на основе решения обеих указанных задач могут быть обеспечены и переход к качественному долговременному росту, и кардинальное повышение жизненного уровня населения.

Наиболее значимые конкурентные преимущества России включают, конечно, природные ресурсы: почти 6% мировых запасов нефти, 24 – природного газа, 8 – мировых резервов пресной воды и пахотной земли, 23% – лесных угодий. Другое конкурентное преимущество – емкий внутренний рынок. По этому показателю Россия занимает 6-е место в мире. По темпам роста внутреннего рынка Россия уступает только Китаю, опережая другие страны, включая Индию и Бразилию.

Географическое положение России хотя и хуже, чем у СССР (в 1991 г. потеряны порты на Балтике и Черном море – Рига, Клайпеда, Одесса), но потенциально все еще остается достаточно выгодным. Внешние рынки, территориально приближенные к России, составляют по объему 36% мирового ВВП.

Еще одно конкурентное преимущество России связано с образованием, по уровню которого страна занимает 25-е место в мире из 139, опережая Бразилию (51-е место), Китай (96-е место) и Индию (108-е место). Удельный вес лиц с высшим образованием среди занятых в нашей стране один из самых высоких в мире (после США), а доля занятых, имеющих только начальное образование, составляет всего 7% против 10 – в США, 11 – в Эстонии, 18 – в Германии и 27% – во Франции.

В то же время по числу крупнейших вертикально интегрированных компаний, способных выполнять глобальные функции, и их капитализации Россия существенно отстает от передовых промышленных стран, прежде всего от США, а также от Китая, но в целом занимает по этому показателю 11-е место, опережая такие страны, как Швеция, Финляндия, Дания и Сингапур.

3. Совершенствование институтов

Одним из важнейших условий максимального использования имеющихся возможностей для реализации стоящих перед обществом задач является наличие эффективной системы экономических институтов. При этом речь должна идти о такой системе, которая обеспечивает комфортные условия для функционирования предпринимательского сектора экономики в условиях полноценного выполнения государством своих функций. Эту систему не надо создавать заново: ее основные элементы уже имеются. Но она, несомненно, нуждается в совершенствовании, а в ряде случаев – и существенном реформировании.

3.1. Эффективное государство

Государство выступает важнейшим экономическим институтом. В конечном счете его основной функцией является обеспечение условий для развития экономики в соответствии с общественными предпочтениями.

Задача формирования эффективно действующего государственного аппарата представляется ныне одной из важнейших. Ее решение возможно только в том случае, если карьера государственного служащего станет привлекательной и с материальной, и моральной стороны, зависящей исключительно от профессиональных и этических качеств. Чтобы добиться этого, целесообразно выработать четкие правила продвижения чиновников по службе, резко ограничив права политических руководителей министерств и ведомств на вмешательство в кадровую политику в этой сфере. Необходимо самым решительным образом покончить с практикой, когда приход в ведомство нового руководителя чуть ли не автоматически ведет к перетряске министерского аппарата.

Стоящие перед страной задачи формирования инновационной экономики требуют оптимизации управления научно-техническим развитием со стороны исполнительной власти.

Научно-инновационная деятельность пронизывает все сферы народного хозяйства. Именно поэтому важно уйти от попыток управления наукой как отдельной отраслью и создать специальный надведомственный орган, координирующий научную и инновационную политику во всех структурах исполнительной власти. Этот орган отвечал бы за проведение государственной инновационной и научно-технической политики. Его важнейшей задачей явилось бы формирование условий и предпосылок активизации научно-производственного и интеллектуального потенциала, включая формирование открытой и удобной для потребителей информационной инфраструктуры, обеспечивающей доступ к современным научным знаниям и техническим достижениям, а также системе оценки и выбора приоритетных направлений НТП. Эта система должна помогать как государству, так частным организациям и гражданам правильно определять перспективные направления развития в целях максимально эффективного использования имеющихся ресурсов.

Методология стратегического планирования предусматривает наличие системы долго-, средне- и краткосрочных прогнозов социально-экономического развития, выбор приоритетов технико-экономического развития, инструментария и механизма их реализации, включая увязку долгосрочных концепций, среднесрочных программ и индикативных планов, институты организации соответствующей деятельности, а также методы контроля и порядок ответственности за достижение необходимых результатов.

Принимаемый в настоящее время законопроект «О государственном стратегическом планировании» предусматривает создание лишь некоторых элементов этой системы, главным образом – процедур подготовки соответствующих документов в рамках органов исполнительной власти. Необходимо предусмотреть активное участие научного сообщества в разработке долго-, средне- и краткосрочных прогнозов социально-экономического развития. Наряду с учеными важно предусмотреть участие деловых кругов в выборе приоритетов технико-экономического развития, определении инструментов и механизмов их реализации.

Должны быть установлены интерактивные процедуры разработки долгосрочных концепций, среднесрочных программ и индикативных планов, достижения согласованных и утвержденных целей развития. Необходимы законодательно установленные методы контроля и механизмы ответственности за достижение необходимых результатов. Следует также установить целевые показатели работы государственных институтов развития, корпораций и агентств по направлениям их деятельности, предусматривая создание конкурентоспособных на мировом рынке производств нового технологического уклада, и ввести механизмы реальной ответственности за их своевременное достижение.

Система прогнозирования и планирования социально-экономического развития страны и ее регионов должна опираться на единую общегосударственную правовую базу и содержать единый организационно-правовой механизм взаимодействия органов государственной власти федерального и регионального уровней, органов местного самоуправления и корпораций. Важно добиться, чтобы этот механизм обеспечивал интеграцию интересов и ресурсных возможностей всех заинтересованных сторон при разработке и реализации федеральных и региональных целевых научно-технических программ, ведомственных и корпоративных программ научно-технического развития, программ и планов муниципальных образований по развитию науки, техники, технологий. С его помощью субъекты Российской Федерации и крупные муниципальные образования должны получить возможность участвовать в софинансировании федеральных целевых программ, реализуемых на их территории, при одновременном расширении полномочий органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в управлении реализацией этих программ.

Как известно, для смягчения конфликта между функциями исполнительной власти как регулятора и собственника из состава советов директоров корпораций с государственным участием были выведены высокопоставленные государственные служащие. Из соображений борьбы с «государственным капитализмом» на фирмы со значительной долей государственного капитала и их дочерние компании накладываются ограничения по приобретению акций других компаний с государственным участием.

В то же время радикальное решение упомянутого конфликта исполнительная власть видит ныне в масштабной приватизации принадлежащих государству активов. При этом вопреки господствующим в экономической теории представлениям и без цифровых обоснований приватизацию намечено распространить также на компании, являющиеся «естественными монополиями» (например, «Транснефть»). Соответствующая программа была разработана, и ее реализация уже началась, несмотря на продолжающиеся в обществе острые дискуссии.

В принципе, продажа активов собственником – нормальная, можно сказать, рутинная операция. Соответствующее решение принимается хозяйствующими субъектами на основе сопоставления текущей рыночной стоимости имущества с суммарным дисконтированным потоком возможных доходов от него в будущем. Проблема эффективного собственника состоит, следовательно, не в том, чтобы продать актив по его текущей рыночной цене. Важно продавать те активы, чья текущая рыночная цена «перевешивает» будущие выгоды, и держать у себя активы, где складывается прямо противоположная ситуация.

Применение исполнительной властью такого, сугубо рационального, подхода теоретически возможно. Для этого государство должно было бы устанавливать – и периодически пересматривать в соответствии с изменяющейся сравнительной остротой его текущих и будущих потребностей в средствах – специальный коэффициент для дисконтирования доходов, получаемых от компаний с государственным участием. Однако формирование такого механизма продажи принадлежащих государству активов не значится в планах исполнительной власти. Из этого автоматически вытекает, что коммерческая эффективность приватизации не является для нее приоритетом.

Не менее важным является вопрос о том, каким образом исполнительная власть собирается использовать доходы от продажи государственных активов. Понятно, что единовременная выручка плохо подходит для покрытия регулярных («длящихся») бюджетных обязательств. Следовательно, с самого начала надлежит ориентироваться на то, что эти средства будут направляться либо на реализацию разовых бюджетных проектов, либо на инвестирование (например, через специальный или существующие фонды) с целью получения доходов для регулярного пополнения бюджета. В последнем случае, однако, результатом приватизации станет замена одних государственных активов на другие.

Получается, что от государственных активов не так-то просто избавиться: ведь продажа представляет собой не уничтожение актива, а изменение формы его существования. Возможно, именно поэтому в недрах исполнительной власти возникла экстравагантная идея оставлять, по крайней мере, часть доходов от продаж в распоряжении самих приватизируемых фирм. При этом как-то упускается из виду, что такие действия представляют собой не что иное, как «подарок» негосударственным акционерам соответствующих компаний за счет российских налогоплательщиков.

Можно предположить, что приверженность исполнительной власти «приватизационной идеологии» зиждется исключительно на вере в то, что «уход государства из экономики» сам по себе приведет к повышению эффективности, усилению конкуренции и росту инвестиционной привлекательности отечественной экономики. В пользу такого предположения свидетельствуют многочисленные заявления членов правительства.

Но такого рода вера, если она действительно определяет действия исполнительной власти, носит иррациональный характер. Чудодейственный эффект передачи государственных активов в частные руки не подтверждается имеющимся мировым опытом. В нашем случае ситуация усугубляется тем, что современный крупный российский бизнес в своей массе отличается далеко не совершенным состоянием системы корпоративного управления, гипертрофированным превалированием текущих интересов над стратегическими, неутолимым стремлением к применению находящихся на грани и за гранью закона схем по минимизации налогов. И отнюдь неслучайно после объявления планов правительства по избавлению от принадлежащих ему активов международное агентство Fitch сделало заявление, что в случае приватизации российских компаний с государственным участием их рейтинг упадет.

Наконец, резонен вопрос: если, как утверждают правительственные идеологи, исполнительная власть в принципе является плохим менеджером, то откуда возникает уверенность, что продажа государственных активов будет содействовать усилению конкурентной среды, а не бизнес-групп, близких к тем или иным членам правительства?

Действующее приватизационное законодательство, несмотря на принятые к нему поправки, по существу не изменилось. И потому проведение приватизации в настоящее время хотя и может привлечь в казну дополнительные денежные средства, но едва ли существенно продвинет неоиндустриальную модернизацию производства, обеспечит рост его эффективности и повышение качества управления, сохранение градообразующих производственных комплексов. Что касается социального аспекта, то правомерно ожидать дальнейшую концентрацию материальных ценностей в наиболее зажиточных социальных группах и усиление социального расслоения общества в целом.

На наш взгляд, приватизационное законодательство не может и не должно быть лишено публично-правовой составляющей, обременяя права на имущество, переходящее в частную собственность, обязательствами, обеспечивающими публичный интерес, во имя которых и осуществляется приватизация.

Соответственно, качественно иной подход к преодолению конфликта интересов между государством-регулятором и государством-собственником предусматривает про­ведение преобразований, направленных на институциональное разделение этих функций государства.

Функции регулятора должны, естественно, остаться за правительством. Что касается функций собственника, то их следует в значительной степени сосредоточить в полностью принадлежащей государству холдинговой структуре, выведя ее из непосредственного подчинения исполнительной власти. В собственность этой компании должны передаваться принадлежащие государству акции тех фирм, против функционирования которых в чисто коммерческом режиме нет противопоказаний.

Задача холдинга будет состоять в максимизации чистой стоимости своих активов на долгосрочнуюперспективу. С этой целью он должен направлять представителей в составы советов директоров компаний, в которых ему принадлежат крупные пакеты акций, и ориентировать их исключительно на достижение соответствующими фирмами наилучших в коммерческом отношении результатов. Холдинговая компания должна быть вольна в продаже и приобретении активов как средств повышения своей чистой стоимости.

На фирмы, в капитале которых будет представлена холдинговая компания, должны, разумеется, распространяться общие для всей экономики нормы регулирования, включая антимонопольные. В таком случае эти фирмы не могут представлять угрозы для конкурентной среды. В связи с проблемой холдингов и бизнес-групп следует подчеркнуть необходимость их законодательной легализации, что принципиально важно для их позиционирования на рынке, в том числе в банковских, таможенных, налоговых и корпоративных отношениях.

Специального рассмотрения заслуживает вопрос о целесообразности передачи принадлежащих государству природных ресурсов (земли, недр) в управление особой государственной компании, функционирующей в коммерческом режиме. Основание для такой постановки вопроса заключается в том, что природная рента, сопутствующая собственности на землю и недра, является одним из факторных доходов, формирование которых в обычных условиях осуществляется рынком. Логично ожидать, что уход от универсальной налоговой формы в пользу селективной рентной позволил бы на основе применения конкурентных процедур точнее учитывать специфические характеристики отдельных участков земли и недр. Специальная компания, отличная от упомянутого выше холдинга, была бы нужна тогда главным образом потому, что ей пришлось бы оперировать активами, которые государство готово предоставлять частному сектору исключительно на основе аренды.

На наш взгляд, не во всех компаниях, в которых крупным акционером является государство, следует отстранять исполнительную власть от осуществления функции собственника. Если то или иное предприятие имеет стратегическое значение для экономики страны, то управление им со стороны исполнительной власти может быть оправданным. Государство при таком варианте исходит из того, что важность решаемой задачи перевешивает проблемы, связанные с конфликтом интересов, который неизбежно сохраняется в условиях, когда регулятор выполняет одновременно функцию собственника.

В подобных случаях очень важно, чтобы соответствующее решение исполнительной власти было строго обосновано и абсолютно прозрачно. Необходимо также принять должные меры по цивилизованному обеспечению интересов исполнительной власти в советах директоров таких акционерных компаний.

Ключевая фигура здесь – поверенный государства (а не независимый директор). В соответствии с современной корпоративной практикой его предназначение заключается не столько в управлении чужим капиталом, сколько в общественном контроле процессом управления этим капиталом. Поэтому важнейшая практическая задача состоит в скорейшем наполнении реальным содержанием статуса государственного поверенного. Он должен иметь возможность оперативно получать информацию от соответствующих органов власти, принимать участие в обсуждении с ними того, какие действия фирмы отвечают интересам государства. Немаловажно также предусмотреть меры, направленные на обеспечение для советов директоров компаний с государственным участием возможности эффективного выполнения своих функций (создание компактных аппаратов советов директоров, независимых от менеджмента и т.п.).

Наконец, не следовало бы полностью исключать и возможность приватизации государственных активов. Вполне эффективным может быть механизм, ко­гда исполнительная власть продает на рынке подготовленный ею к функционированию в коммерческом режиме объект инфраструктуры, а вырученные средства инвестирует в создание нового инфраструктурного объекта («револьверные инвестиции»). В отдельных случаях нельзя исключать также целесообразность мобилизации денежных средств, выручаемых исполнительной властью за счет продажи принадлежащих государству активов, для последующего финансирования из государственного бюджета разовых проектов, имеющих большое значение. Но в любом случае необходимо наличие полной ясности для общества, почему исполнительная власть прибегает к данной мере, как она будет реализована и на какие цели будут использованы полученные средства. Сама процедура приватизации должна быть строго формализована и оцифрована.

3.2. Надежная финансовая система

С учетом опыта, накопленного в ходе мирового финансово-экономического кризиса, важно добиться качественного повышения устойчивости банковской системы. В связи с этим следует последовательно внедрять современные меры пруденциального надзора. Необходимо также самым серьезным образом изучить опыт государств, пошедших ради решения этой задачи на институциональное разделение банков, осуществляющих платежные операции и текущее коммерческое кредитование клиентов, и финансовых институтов, участвующих в обеспечении финансирования более или менее рискованной инвестиционной деятельности.

Для более полного использования возможностей трансформации сбережений в долгосрочные инвестиции важно последовательно внедрять инструмент секьюритизации финансовых обязательств. При этом следует крайне ответственно подходить к проблемам регулирования соответствующих рынков, с тем чтобы не допускать, или вовремя устранять, «финансовые пузыри».

Чрезвычайно значимой задачей является снижение степени уязвимости отечественной экономики по отношению к деструктивному воздействию на нее резкого оттока и притока «горячих денег». Поэтому, наряду с общими мерами по укреплению финансовой системы, считали бы необходимым ввести в действие ту или иную разновидность «налога Тобина» (налог на куплю-продажу валюты, налог на финансовые операции и т.п.), делающего для инвесторов более дорогими спекулятивные транснациональные трансферты.

4. Социально-экономическая политика

Совершенствование институтов – это необходимое, но недостаточное условие реализации целевых установок долгосрочного социально-экономическо­го развития страны. Другим важнейшим условием и одновременно содержанием указанного процесса является эффективная социально-экономическая политика, обеспечивающая неоиндустриальную модернизацию народного хозяйства и социальную стабилизацию, иными словами – устойчивое развитие экономики и общества в целом.

4.1. Политика экономического развития:

курс на неоиндустриальную модернизацию и устойчивость

Широкомасштабная модернизация, связанная с новой индустриализацией экономики, возможна лишь при условии проведения активной научной и промышленной политики, нацеленной на технологическое обновление всего хозяйственного ландшафта и придание производству подлинно инновационного характера. При этом времени на раскачку нет: по имеющимся оценкам, структурная перестройка экономики передовых индустриальных стран мира на основе нового технологического уклада продлится еще 3-5 лет, после чего и определятся лидеры, которым удастся «оседлать» новую длинную волну экономического роста. «Окно возможностей» для отстающих стран, в том числе России, пока не закрыто, и им по силам совершить «экономическое чудо». Нужен мощный инициирующий импульс, позволяющий сконцентрировать имеющиеся ресурсы таким образом, чтобы обеспечить ускоренное становление нового технологического уклада.

Важнейшую роль в решении этой задачи призвана сыграть наука. Период смены технологических укладов характеризуется резким сокращением времени между прорывными фундаментальными исследованиями и успешными инновационными проектами. В ключевых направлениях становления нового технологического уклада – нано-, био- и информационно-коммуникационных технологиях – коммерчески успешные фирмы нередко рождаются из научных лабораторий. Особая роль науки в условиях нынешнего этапа развития требует внесения серьезных коррективов в проводимую в этой области политику.

После распада СССР финансирование НИОКР в России снизилось на порядок, и ныне, несмотря на предпринятые в последние годы усилия, едва превышает 1% ВВП. С учетом опыта мировых лидеров очевидна необходимость в скорейшем увеличении расходов на НИОКР до 3% ВВП.

Наряду с ростом ассигнований необходимо обеспечить оптимальное распределение выделяемых ресурсов между всеми звеньями институциональной цепочки «наука – производство».

В России имеется довольно развитый, несмотря на многочисленные травмы, полученные в течение 1990-х гг., сектор фундаментальных исследований, сосредоточенный в основной своей части в академической науке. За небольшими исключениями фундаментальная наука в высшей школе отсутствует. В результате обвального сокращения финансирования научных исследований и заказов на их проведение около 80% отраслевых НИИ и КБ изменили профиль либо прекратили существование. Отраслевая, а отчасти и фундаментальная на­ука сохранилась только в государственном секторе, главным образом в оборонной, аэрокосмической и атомной промышленности.

В этих условиях ничем не оправданные эксперименты по переходу от академической формы организации фундаментальной науки к вузовской, которые сопровождаются соответствующим перераспределением финансовых потоков, ведут не только к потерям ресурсов, но и очень дефицитного времени.

Важно также иметь в виду следующее: существует прямая зависимость между эффективностью инвестиций и зрелостью соответствующей инновационной среды. Вот почему затратные попытки создания новых центров инновационной деятельности «на пустом месте», как правило, заканчиваются неудачно. В лучшем случае они наполняются жизнью за счет проектов, привлекаемых из академических институтов. Обычно же выделенные на них ресурсы осваиваются исходя из текущей рыночной конъюнктуры – под видом технопарков создаются обычные офисные здания, тогда как инновационные центры становятся формой трансформации бюджетных ассигнований в частные девелоперские проекты.

Как показывает опыт совершения технологических прорывов в новых индустриальных странах – послевоенной Японии, современном Китае, да и в нашей стране, требуемое для этого наращивание инвестиционной и инновационной активности связано с повышением нормы накопления до 35-40% ВВП, с концентрацией капитальных вложений на прорывных направлениях глобального экономического развития. При этом, чтобы «удержаться на гребне» новой волны экономического роста, инвестиции в развитие производств нового технологического уклада должны увеличиваться ежегодно не менее чем в 1,5 раза.

Как представляется, в условиях характерной для периода крупномасштабных структурных изменений экономической турбулентности, когда рыночные механизмы дают сбой, ведущую роль в генерировании инициирующего импульса, необходимого для вывода экономики на новую траекторию развития, должно взять на себя государство.

Ключевая идея предлагаемой стратегии развития заключается в опережающем становлении базисных производств нового технологического уклада. Для этого необходима концентрация ресурсов при развитии составляющих его перспективных производственно-технологических комплексов. Поэтому приоритеты долгосрочного технико-экономического развития должны формироваться исходя из закономерностей долгосрочного экономического роста, глобальных направлений технико-экономического развития и национальных конкурентных преимуществ.

При выборе приоритетов следует исходить не только из прорывных технологий, которыми обладает Россия, но и учитывать ее нынешнее положение в мировом разделении труда. Значительная часть промышленности, в том числе высокотехнологичной, в обозримой перспективе продолжит работать на обеспечение потребностей добычи и переработки природного сырья. Высокотехнологичная модернизация добывающих отраслей, топливно-энергетического и химико-металлургического комплексов стимулирует наукоемкий тип развития смежных отраслей.

В большинстве отраслей отечественного хозяйства целесообразна стратегия динамического наверстывания, предполагающая широкие заимствования новых технологий за рубежом и их освоение с дальнейшим совершенствованием. О возможном влиянии этой стратегии на экономическое развитие страны можно судить по потенциалу увеличения выхода готовой продукции с единицы используемого сырья, который для лесоперерабатывающей и нефтехимической промышленности составляет десятикратную величину, для металлургической и химической промышленности – пятикратную, для агропромышленного комплекса – трехкратную.

Таким образом, научно обоснованная стратегия развития должна сочетать: стратегию лидерства в тех направлениях, где российский научно-промышлен­ный комплекс имеет технологическое превосходство, стратегию догоняющего развития в секторах со значительным отставанием и стратегию опережающей коммерциализации в остальных сегментах. Реализация предлагаемой стратегии развития предполагает проведение системной научно-техниче­ской и структурной политики по выращиванию составляющих новый технологический уклад научно-производственных комплексов.

Ведущую роль в координации инновационных процессов в кластерах технологически сопряженных производств, образующихся по направлениям распространения ключевых технологий нового технологического уклада, призваны играть крупные компании и бизнес-группы. Они могут быть системными интеграторами инновационного процесса, который проходит в разных звеньях инновационной системы, привлекая в качестве субподрядчиков малый и средний бизнес. Крупные наукоемкие компании могут взять на себя масштабные финансовые и технологические риски при разработке новых технологий, создавая технологические платформы. Становление достаточно большого для поддержания конкуренции числа таких компаний во всех отраслях экономики является ключевой задачей построения российской национальной инновационной системы.

Очень важную роль призвано играть при этом государство, используя механизм государственно-частного партнерства. Особое значение он имеет на этапе коммерциализации новых технологий. Даже дополнение перечня критических технологий четким списком использующих их отраслей, инновационные предприятия которых вправе рассчитывать на поддержку государства, способно существенно снизить риск частных инвестиций в новейшие производства. Большую значение для поддержки новых технологий могут иметь государственные закупки, которые следует ориентировать на приобретение отечественной технически передовой продукции. Необходимо повышать эффективность институтов развития, направляя их активность на поддержку проектов, предусматривающих отечественное лидерство в производственно-технологиче­ской кооперации.

В целях подъема конкурентоспособности отечественной промышленности, особенно обрабатывающей, следует внести существенные коррективы в регулирование цен инфраструктурных монополий. Необходимо формировать соответствующие тарифы на основе принципа «издержки плюс фиксированная норма прибыли», полностью отказавшись от включения в цены так называемой «инвестиционной составляющей». Расширение масштабов производства в рамках инфраструктурных монополий должно осуществляться за счет нормальной прибыли, кредитных ресурсов, а также дополнительных вложений государства в капитал соответствующих фирм.

Ключевой задачей промышленной политики является обеспечение развития и устойчивости критически важных производств и сфер экономики, гарантирующих национальную безопасность.

Известно, что мировые энергетические и сырьевые рынки характеризуются непредсказуемой ценовой конъюнктурой, что подвергает страны-экспортеры соответствующей продукции серьезным рискам. С учетом этого следовало бы начать формирование развитой инфраструктуры, обеспечивающей возможность создания запасов стратегических видов сырья и топлива в периоды падающей конъюнктуры мировых рынков. Наличие такой инфраструктуры позволило бы ощутимо уменьшить шоки для национальной экономики, связанные с резким изменением условий на энергетических и сырьевых рынках, способствовало бы высвобождению для производительного применения части ресурсов, составляющих ныне чрезмерно раздутую «подушку безопасности».

Важнейшей, требующей пристального внимания и поддержки государства, является аграрная сфера. Для обеспечения динамичного, эффективного и устойчивого развития сельского хозяйства отечественные производители должны укрепить свои позиции, прежде всего, на тех рынках, которые характеризуются значительным потенциалом роста объемов продаж. Указанный потенциал наращивания объемов аграрного производства определяется ожидаемым долговременным ростом внутреннего потребления мясных и молочных продуктов, активизацией процессов импортозамещения на этих рынках.

При среднедушевом потреблении мясных и молочных продуктов соответственно в объеме 90 кг и 390 кг в год, достигнутом в ряде промышленно развитых стран (что существенно выше ориентиров, принятых при разработке агропродовольственной политики), реализации нормативов Доктрины продовольственной безопасности (импорт не выше 15% ресурсов внутреннего рынка по мясным и 10% по молочным продуктам), наращивании экспорта зерновых культур до 40 млн. т максимальные оценки роста сельскохозяйственного производства находятся в интервале 135-140% среднего уровня 2006-2011 гг. Для этого среднегодовые темпы роста должны составлять 3,0-3,4% на протяжении 10 лет. Между тем, среднегодовые темпы, предусмотренные государственной программой развития сельского хозяйства на 2013-2020 гг., ниже – 2,2%.

Государство должно активизировать свою деятельность как регулятор и ко­ординатор программ развития региональных АПК, давая производителям ориентиры емкости рынка и стимулируя целесообразные изменения в размещении сельского хозяйства по регионам страны, препятствуя кризисам перепроизводства и снижая риск перерастания проводимой регионами политики поддержки находящихся на их территории предприятий АПК во внутренние «торговые войны». При этом успешное решение перечисленных задач не должно порождать иллюзии полного исчезновения проблем прошлого и наступления «беспроблемного» будущего. Даже для оптимистичных сценариев развития АПК, предполагающих кардинальный подъем эффективности и конкурентоспособности отечественных производителей, объективно свойственны риски социального, экономического и экологического характера, прямо или косвенно связанные с изменениями в аграрной сфере, в том числе и прогрессивными.

Другая критически важная сфера деятельности государства, как регулятора и инвестора, по обеспечению устойчивости экономического роста относится к экологической политике, в первую очередь – обеспечению качества среды про­живания населения (состояние здоровья и трудоспособность которого, по оцен­кам, на 20% определяются экологическими факторами) и природно-ресурсной базы экономики.

Большую роль в решении этих задач играет «экологизация законодательства», которая предусматривает:

создание институтов экологического контроля на всех уровнях управления;

введение новой системы нормирования допустимого воздействия на окружающую среду, предусматривающей поэтапное снижение загрязнения до уров­ня, соответствующего наилучшим экологически безопасным мировым техноло­гиям, и соблюдение при этом предельно-допустимых значений вредных выбросов, прежде всего особо опасных веществ;

закрепление в российском праве экологических приоритетов инновационной деятельности.

С целью снижения потребления первичных ресурсов необходимо создание экономических стимулов высокотехнологичной модернизации производства, ориентированной на снижение энергоемкости и материалоемкости, включая меры налоговой политики: льготы по налогу на прибыль организаций, земельному налогу, налогу на имущество и др.

Экологизация промышленной политики связана с созданием эффективной индустрии рециклинга (вторичной переработки отходов), а также развитого сектора «зеленой» экономики. Целесообразна также организация системы региональных рынков торговли разрешениями (квотами) на загрязнение среды, приобретаемыми предприятиями у государства, в том числе квотами на выбросы парниковых газов.

В повестке дня – принятие закона об основах экологического предпринимательства, который должен быть направлен на регулирование деятельности по производству продукции, выполнению работ и оказанию услуг природоох­ранного назначения, определение принципов формирования и использования соответствующих финансовых ресурсов.

В экономическом плане важнейшая задача состоит в создании механизма, позволяющего сопоставлять ущерб, наносимый окружающей среде производственной деятельностью, с выгодами, которые общество получает от последней. Решение этой задачи позволило бы «интернализировать» ущерб окружающей среде, включить его в производственные издержки фирм и на этой основе добиться такого положения, когда привычным для рыночной экономики способом определялся бы «оптимальный» уровень загрязнений.

Вместе с тем отметим, что «внешние эффекты» (экстерналии), к числу которых относится ухудшение качества окружающей среды вследствие производственной деятельности, не фиксируются и не регулируются рыночным механизмом, и в полном объеме не могут регулироваться им в принципе. Поэтому обществу приходится иными способами оценивать и регулировать масштаб и уровни допустимого экологического ущерба, используя механизм нормирования, административные ограничения, введение платы за загрязнение либо квазирыночный механизм торговли квотами на вредные выбросы.

В любом случае государству необходимо искать баланс между позитивными и негативными экологическими последствиями экономического роста. Проблема усугубляется тем, что в отечественной экономике сохранилось довольно много предприятий, чье негативное влияние на окружающую среду в силу изношенности производственного оборудования превышает всякие рациональные нормы. Однако финансовое положение этих предприятий не позволяет надеяться на то, что они в состоянии самостоятельно изменить сложившееся положение. В наиболее сложных случаях – к примеру, когда предприятие такого рода является градообразующим – государство не должно исключать возможности безвозмездного субсидирования проводимых предприятием мер по сокращению вредных выбросов.

4.2. Приоритеты социальной политики

Неоиндустриальная модернизация экономики и общества в целом, с одной стороны, и императивы поддержания социальной стабильности, с другой стороны, требуют проведения сбалансированной социальной политики. Наряду с традиционным приоритетом социальной помощи и поддержки, прежде всего, наименее защищенных слоев населения, другими приоритетами названной политики в условиях перехода на инновационный путь развития должны стать стимулирование и поддержка способностей человека к совершенствованию своих профессиональных навыков, адаптации к новым требованиям организации производства и образа жизни, его позитивной социализации.

Необходимо существенное перераспределение ресурсов в пользу социальной сферы, а также серьезные программы в области демографической политики и масштабные затраты на их реализацию, без чего невозможно улучшение демографической ситуации. Для восстановления численности населения следует делать ставку на интенсивную семейную политику, культ семьи, преодоление малодетного шаблона у большинства населения. В дополнение к уже принятым в этой области шагам целесообразно:

разработать и принять федеральный закон «О государственных гарантиях поддержки семей с детьми». В нем следует установить понятную, доступную и реально обеспеченную систему гарантий государственной поддержки при рождении и воспитании детей – пособия, оплачиваемые отпуска, налоговые льготы, жилищные льготы и т.д., а также предусмотреть увеличение доли расходов в ВВП на семейные и материнские пособия: до 1,2% – к 2015 г., до 2 – к 2020 г. и до 2,5% – к 2025 г.;

расширить направления использования материнского (семейного) капитала или его части на лечение детей (операцию, реабилитацию), оплату договоров добровольного медицинского страхования детей; на образование матерям (отцам), которые не успели получить хорошее образование до рождения второго и последующего ребенка. Имеет смысл также предоставить семье право разместить деньги материнского (семейного) капитала на долгосрочном банковском депозите, разрешить использовать проценты на текущие нужды;

ввести ежемесячное пособие на детей, не посещающих дошкольные учреждения, и для родителей, ожидающих место в дошкольном учреждении (для детей в возрасте от 1,5 до 7 лет), а также пособие на детей к началу учебного года – 1 раз в год для детей школьного возраста.

Решение демографической проблемы требует объединения всех реализуемых направлений демографической политики в специальную национальную программу демографического развития на период до 2025 г. – с выделением достаточных средств и утверждением федеральных органов власти, ответственных за ее реализацию. Расходы на реализацию национальной программы демографического развития страны должны составлять не менее 5% ВВП с четким распределением средств по статьям расходов, выделением критериев и индикаторов по эффективному расходованию средств. Национальная программа демографического развития России должна включать три направления: «Стимулирование рождаемости, поддержка семьи, ответственного материнства и отцовства», «Улучшение здоровья и сокращение смертности населения» и «Оптимизация системы расселения, регулирования миграции и стимулирование занятости населения».

Опыт многих индустриально развитых стран по улучшению здоровья и снижению смертности позволяет выделить три направления политики, необходимой в долгосрочной перспективе. Во-первых, оздоровление образа жизни населения и, с учетом российской специфики, прежде всего, сокращение уровня алкоголизации. Во-вторых, ориентация здравоохранения на снижение предотвратимых потерь здоровья. В-третьих, улучшение условий жизни населения и борьба с бедностью. Последнее направление фактически является тем фундаментом, без которого все остальные решения окажутся малоэффективными. Естественно, что отмеченные направления деятельности не исчерпывают весь спектр из возможных – они нацелены на ключевые, наиболее актуальные задачи по сокращению смертности в России.

Охрана здоровья должна включать межведомственные программы и действия, не связанные напрямую с оказанием медицинской помощи населению. Реализуемые в их рамках экономически целесообразные и эффективные медико-профилактические меры могут существенно снизить потребность в дорогостоящем лечении, учитывая огромное значение образа жизни для здоровья и трудоспособности человека.

Необходимо предоставить людям равные возможности для выбора здорового образа жизни. Сети продовольственных магазинов должны гарантировать поставки доступной по цене полезной и питательной пищи; учреждения досуга и спортивные сооружения также должны быть доступны по цене услуг и по месту расположения; реализация продукции, пагубно влияющей на здоровье (табак, алкоголь), должна быть ограничена.

Особо нужно подчеркнуть роль средств массовой информации в формировании общественного мнения в пользу здорового образа жизни; осуждении курения, злоупотребления алкогольными напитками и другими психотропными веществами. При этом программы и меры формирования здорового образа жизни неотделимы от программ и мер по улучшению финансового и социального положения лиц с низким уровнем доходов.

В целях сокращения масштабов бедности и неравенства необходимо:

повышение прожиточного минимума (уровня или границы абсолютной бедности) до уровня реальной стоимости базовой потребительской корзины, а также пересмотр ее содержания с учетом фактической структуры потребления населения, потребностей в здоровье, образовании и т.п.;

введение черты относительной бедности, которая позволит лучше контролировать реальную ситуацию с бедностью и неравенством в стране;

повышение минимального размера оплаты труда, что должно способствовать ликвидации феномена работающих бедных;

содействие занятости для тех, кто хочет и может работать, стимулирование создания новых рабочих мест, содействие развитию малого и среднего бизнеса;

введение прогрессивной шкалы налогообложения, а также налогов на богатство и роскошь, что позволит сократить неравенство в доходах и увеличить поступления в бюджет, которые в свою очередь могут быть использованы для увеличения социальных трансфертов.

Вместе с тем, подчеркнем, указанные меры по реформированию налогообложения будут эффективны только при принятии нового приватизационного законодательства, реальной деофшоризации экономики, развитии отечественного производства предметов роскоши, создании привлекательной и действенной пенсионной системы.

Для изменения ситуации необходим пересмотр роли государства в сфере строительства и распределения жилья на принципах некоммерческого найма, причем в отношении не только беднейших групп населения и так называемых очередников, но и значительно более широких слоев населения, включая представителей среднего класса. Разработка и внедрение механизмов государственного регулирования цен на квартиры экономкласса либо путем государственного софинансирования строительства жилья, которое затем будет продаваться по определенной низкой цене льготным группам населения; либо прямого выкупа у застройщиков построенного жилья по фиксированной цене (своего рода госзаказ) и затем – его распределения или продажи по льготным ценам социально защищаемым группам населения. При этом земельные участки под такое строительство также должны выделяться государством на льготной основе.

Кроме того, требуется развитие арендного сектора жилья. Поворот жилищной политики в сторону арендного жилья позволит учесть интересы тех групп населения, которые неспособны или не желают выходить на рынок жилья. К социальной форме аренды можно отнести жилищный фонд государственной и муниципальной формы собственности, который составляет только 16% жилищного фонда страны, к коммерческой аренде – около 11%. Также необходимы разработка национальной модели и ускоренное развитие сектора массового доступного жилья в России (не путать с жильем, предназначенным для социального найма), которое предназначено для сдачи в аренду на некоммерческой основе широким слоям населения; введение для социально-защищаемых групп граждан компенсационного принципа арендной платы.

В условиях старения населения и в связи с необходимостью восполнения потерь трудового потенциала в предстоящие годы возрастет спрос на иностранную рабочую силу. По прогнозным оценкам, к 2020 г. ее доля в трудовых ресурсах страны достигнет 3-5%. Для реализации положительного потенциала, заложенного в миграционных процессах необходимо усиление регулирующей роли государства в данной сфере. С этой целью следовало бы:

расширить возможности для переселения в Россию на постоянное жительство соотечественников, проживающих за рубежом;

стимулировать миграцию молодежи, имеющей особо востребованные на отечественном рынке труда профессии и специальности, включая обеспечение преференций в получении вида на жительство выпускникам российских образовательных учреждений профессионального образования из числа иностранных граждан;

создать условия и стимулы для миграции в Российскую Федерацию предпринимателей и инвесторов.

Целесообразно перейти к программам организованного приема востребованных экономикой трудовых мигрантов из-за рубежа. Особое внимание должно быть обращено на решение задач содействия адаптации, интеграции и реинтеграции долгосрочных мигрантов. Политика по приему, интеграции и натурализации этой категории мигрантов должна включать экономическую, социальную, политическую и культурную составляющие. Неотъемлемой частью такой политики должны стать меры по развитию взаимной толерантности между мигрантами и местным населением.

В части регулирования внутренней миграции важной задачей является создание условий для повышения территориальной мобильности населения с учетом необходимости достижения большей сбалансированности на отечественном рынке труда. Нужны изменения в миграционной политике и политике занятости, предусматривающие создание экономических и социальных условий для миграции трудовых ресурсов в регионы с нехваткой населения и дефицитом рабочей силы, особенно в восточные территории страны.

В корректировке нуждается Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 г., целевые установки которой должны быть сопряжены и увязаны с концептуальными целями демографической политики и политики занятости. В ней, в частности, должны быть четко определены на перспективу количественные параметры долгосрочной миграции, характеристики учебной и трудовой миграции, приоритеты стран выхода и качественных характеристик мигрантов, условия приема переселенцев, схема их расселения по территории России в контексте геополитических, экономических и демографических интересов страны.

Должны быть разработаны экономические механизмы регулирования процессов миграции, включающие меры дифференцированной поддержки территорий и стимулирования притока мигрантов в определенные территории с учетом интересов развития страны и ее регионов. Необходимо изменение порядка и механизма жилищного обустройства переселенцев с учетом специфики различных категорий мигрантов; следует развивать (по опыту работы дома мигрантов в поселке Кольцово Единого миграционного центра) сеть домов мигрантов для прибывающей иностранной рабочей силы; создавать интеграционные пункты адаптации и изучения русского языка.

4.3. Императивы пространственной политики

Полноценный учет пространственных факторов призвана обеспечить обновленная государственная пространственная политика. Регулятивные нововведения должны привести к ускорению и повышению сбалансированности развития регионов и муниципальных образований, преодолению ставших хроническими недостатков – чрезмерно сильных диспропорций в уровнях социально-экономического развития регионов и муниципалитетов, сохранения депрессивных состояний многих регионов и муниципальных образований, несбалансированности регионального и муниципального развития.

Пространственная политика призвана обеспечить переход от малоэффективной модели централизованного вложения средств федерального бюджета в отсталую экономику регионов и муниципалитетов к их саморазвитию, сопряженному с интересами бизнеса, который играет возрастающую роль в преобразованиях экономического пространства.

Необходимо также проведение селективной пространственной политики, выражающейся в целенаправленном влиянии на определенные территории, для перехода от спонтанного реагирования «центра» на «сигналы о помощи» отдельных регионов к систематическому мониторингу положения в регионах, выявлению и оценке региональных ситуаций, требующих федерального вмешательства, выработки и применения мер такого вмешательства.

Назрел комплекс мер, нацеленных на существенное перераспределение в пользу бюджетов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований налоговых и иных доходов, которыми региональные и местные власти могли бы распоряжаться самостоятельно. Необходимо законодательное перераспределение источников доходов между уровнями бюджетной системы.

Важнейшую роль в развитии экономики страны призвано играть местное самоуправление. В его распоряжение должны быть переданы необходимые административные и финансовые ресурсы для решения большинства обыденных, бытовых вопросов граждан и обеспечения их безопасности. Для этого необходимо перераспределение в их пользу административных полномочий и финансовых ресурсов за счет субъектов Федерации. Пока же процесс идет в противоположном направлении. Если в 1990-е гг. соотношение между бюджетами органов местного самоуправления и субъектов Федерации составляло 50:50, то сейчас – 25:75.

Представляется необходимым законодательное закрепление требования об обязательном учетепространственных условий и оценке пространственных последствий решений, принимаемых федеральными органами власти, введение пространственного разреза во всех видах прогнозных, плановых и оперативных документов, разрабатываемых и принимаемых на федеральном уровне.

Первоочередное и особое внимание должно быть уделено реализации указанного требования при организации финансового планирования в рамках бюджетного процесса. Территориальный разрез бюджетов должен дополнить функциональную, экономическую и ведомственную классификации бюджетных расходов, предусмотренных действующим законодательством.

Исключительно важным для пространственного развития является такой вид принимаемых на федеральном уровне документов, как стратегии развития базовых отраслевых комплексов экономики страны (транспортная стратегия России, энергетическая стратегия России и др.). Каждый из документов такого рода должен разрабатываться с учетом пространственной структуры экономики и содержать обязательные разделы, характеризующие пространственный разрез планируемого развития той или иной отрасли.

Пространственный разрез должен обязательно быть представлен во всех федеральных целевых программах. Его наличие означает введение четкой региональной и местной привязки планируемых программных мероприятий.

Считаем важной разработку генеральной (в масштабах страны) и территориальных (в границах макрорегионов и субъектов Российской Федерации) схем развития и размещения производительных сил. Разумеется, при этом надо учитывать, что в условиях рыночной экономики частные компании могут менять свои долгосрочные планы в зависимости от изменений конъюнктуры рынка. Схемы развития и размещения производительных сил призваны улучшить в стране и ее регионах согласованность параметров развития ключевых отраслей экономики с параметрами развития объектов социальной сферы, транспортной и энергетической инфраструктуры, а также обеспеченностью важнейшими материально-техническими, водными и трудовыми ресурсами. Именно в рамках этих документов должны быть обоснованы пункты локализации проектируемых объектов и инфраструктурных сетей федерального значения, исходя из максимальной народнохозяйственной эффективности реализации проектов, с учетом возможностей их ресурсного обеспечения и экологических требований.

Необходимо также организовать проведение инвентаризации и анализа системы расселения с целью получения общей картины состояния и среднесрочных (3-5 лет) перспектив развития населенных пунктов во всем их разнообразии. С учетом возрастающего общественного внимания к идее приоритетного развития крупных городских агломераций целесообразно провести экспертно-аналитическую оценку целесообразности и системных последствий их формирования в различных регионах России.

В целях модернизации и диверсификации структуры экономики регионов Российской Федерации существенную роль призвано сыграть проведение активной региональной кластерной политики. Такая политика должна делать упор на:

создание общих благоприятных организационных, информационных и правовых условий для развития в регионе интегрированных кластеров технологически сопряженных производств;

идентификацию кластеров; оценку конкурентоспособности кластеров и направлений их «достраивания»; формирование портфеля кластерных инициатив в регионе; ранжирование кластеров по приоритетности с позиции регионального развития;

стимулирование деятельности организации-инициатора или группы лидеров формирования кластера; разработку концепции и программы развития кластера, создание органа кластерного развития; содействие в формировании общих сфер и центров компетенций участников кластера;

поддержку уже функционирующих кластеров, включая организационную и информационную помощь в координации усилий участников кластера; поддержку создания и развития инфраструктуры; содействие в подготовке кадров и обучении; введение налоговых и иных льгот для участников кластера.

Важная роль в формировании гармоничной пространственной структуры должна быть отведена развитиютранспортной инфраструктуры. Создание глобальных, и особенно локальных, в том числе международных транспортных коридоров в Сибири и на Дальнем Востоке, в частности модернизация Транссиба, дадут импульс развитию этих проблемных территорий.

На фоне периодически появляющихся предложений о пересмотре принятого секторального деления Арктики, интернационализации арктических вод и о пересмотре статуса арктических проливов Россия должна активизировать свое присутствие в зоне Арктики. Отсюда – исключительное значение возрождения и развития Северного морского пути (СМП).

4.4. Налогово-бюджетная политика на службе развития

В условиях серьезных внешних спросовых ограничений перспективы экономического роста зависят, прежде всего, от динамики внутренних расходов. Главным генератором отечественного спроса на этом этапе может и должно стать государство, причем речь идет о наращивании не столько его текущих, сколько инвестиционных затрат. Государство-инвестор призвано сконцентрировать свои усилия на финансировании проектов, способствующих развитию инфраструктуры и высокотехнологичных видов производства.

Особенность состоит в том, что результатом государственных капитальных вложений будет не вытеснение частных инвестиций (так называемый crowding-out effect), а их привлечение (crowding-in effect). Инвестиции в инфраструктуру часто имеют такой результат, поскольку в принципе создают благоприятные условия для развития частного сектора. Использование упоминавшегося механизма «револьверных государственных инвестиций» (государственные инвестиции в крупные объекты – превращение построенных мощностей в коммерчески привлекательные объекты – продажа частному сектору – использование вырученных средств на строительство новых объектов стратегического назначения) способно еще более усилить эту позитивную роль государственных капитальных вложений.

Важно предусматривать приоритетное выделение бюджетных ассигнований на поддержку государственных расходов, критически значимых для становления нового технологического уклада. Необходимо существенное относительное и абсолютное наращивание расходов на здравоохранение, науку, образование, поддержку инвестиционной и инновационной активности, модернизацию инфраструктуры. При этом увеличение финансирования следует концентрировать на тех перспективных направлениях развития нового технологического уклада, в которых отечественные организации обладают конкурентными преимуществами.

Особое место государства в инвестиционном процессе ни в коем случае не должно ослаблять усилий по формированию благоприятного инвестиционных условий и стимулированию частных инвестиций.

В решении этой задачи важная роль принадлежит переориентации системы налогообложения на цели развития путем снижения налоговой нагрузки на все виды инновационной и высокотехнологической деятельности. Следует расширить финансовые возможности модернизации предприятий: предоставить им право переоценки основных фондов по восстановительной стоимости и установления нормы ускоренной амортизации на вновь вводимое оборудование; освободить предприятия от уплаты налога на имущество с активной части приобретаемых основных фондов в течение первых трех лет их эксплуатации; установить нормы возврата им налога на прибыль, уплачиваемого в текущем периоде в части средств, направленных на техническое перевооружение.

В целях восстановления отраслевой и заводской науки целесообразно все затраты на НИОКР зачислять в себестоимость продукции и предоставлять возможность соответствующих вычетов из налогооблагаемого дохода будущих периодов. Возможно также использование опыта ряда передовых стран, в которых разрешено относить на издержки 120-150% вложений в НИОКР с их дифференциацией по секторам экономики. Помимо такого косвенного финансирования оправданно и прямое софинансирование государством корпоративных исследований по приоритетным направлениям. Целесообразно также разрешить предприятиям образовывать инновационные фонды или перечислять средства в существующие внебюджетные фонды финансирования НИОКР с отнесением соответствующих расходов на себестоимость продукции в пределах 2%.

Для стимулирования инновационной активности целесообразно также:

предусмотреть налоговые льготы по страховым взносам для малых научно-исследовательских и инновационных компаний, характеризующихся высокой долей затрат на оплату труда;

освободить от налога на имущество основные фонды, включая специальную аппаратуру, приборы и оборудование, а также инструменты, используемые для выполнения НИОКР;

упростить процедуру предоставления инвестиционных налоговых кредитов, увеличить срок их предоставления, ограничить максимальную ставку процентов, начисляемых по кредиту, размером ³/₄ставки рефинансирования ЦБ РФ, при разработке проекта бюджета закладывать в него суммы предоставляемых кредитов, достаточные для стимулирования инвестиционной активности;

ввести освобождение до 50% прибыли компаний от налога на прибыль при направлении этих средств на инвестиции в научно-исследовательские разработки и перерабатывающие производства, а также инвестиции в мероприятия по повышению эффективности использования сырья и энергии, повышению экологичности продукции и финансирование природоохранных мероприятий;

предоставлять налоговые каникулы на срок от 3 до 5 лет (50% налогооблагаемой прибыли) для вновь создаваемых научно-исследовательских и перерабатывающих компаний.

Для финансирования упомянутых расходов, а также компенсации выпадающих доходов бюджета следует действовать по ряду направлений.

В налоговой сфере дополнительные ресурсы могут быть получены за счет налогообложения вывоза капитала (или иного варианта «налога Тобина»), приведения экспортных пошлин и налога на добычу полезных ископаемых на природный газ, энергоемких и углеводородных сырьевых товаров в соответствие с налогообложением нефти в расчете на единицу условного топлива. Немалые дополнительные доходы бюджета могут быть получены за счет восстановления прогрессивной шкалы подоходного налога; введения прогрессивного экологического налога (платежей за загрязнение окружающей среды сверх установленных норм).

Следует скорректировать бюджетное правило в части использования нефтегазовых доходов. Их следует во все большей степени направлять не для размещения в «суверенные фонды» в зарубежных ценных бумагах, а на инвестиции в целях повышения эффективности и конкурентоспособности национальной экономики: развитие инфраструктуры, стимулирование инновационной активности, расширение институтов развития.

Помимо налоговых механизмов и прямого расходования средств государство может применять для целей приоритетного развития отдельных секторов экономики и другие механизмы бюджетно-налоговой политики:

запуск масштабной государственной программы льготного кредитования среднего и крупного бизнеса на осуществление инвестиционных проектов и ускоренную модернизацию основных фондов. Для облегчения компаниям доступа к долгосрочным кредитным ресурсам под финансирование инвестиционных проектов и проектов модернизации крупных промышленных предприятий необходимо предусмотреть снижение или субсидирование существующих процентных ставок по долгосрочному проектному финансированию до уровня не выше 5%. Фондирование программы может осуществляться за счет средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния (в виде целевых депозитов) и средств институтов развития;

увеличение объемов финансирования инфраструктурных проектов и программ стимулирования жилищного строительства как имеющих наиболее выраженный мультипликативный эффект для экономики посредством расширения практики предоставления государственных гарантий, субсидирования процентных ставок для генподрядчиков и субподрядчиков по строительству инфраструктурных объектов, льготного кредитования строительных компаний, возводящих жилье экономкласса как в городах, так и в сельской местности.

У государства есть возможность, и оно должно воспользоваться ею, прямо использовать имеющиеся у него средства в Фонде национального благосостояния, а также «избыточную» часть валютных резервов для увеличения инвестиций частного сектора. Решение этой задачи связано с направлением соответствующих валютных средств на капитализацию специальной финансовой структуры, задачей которой было бы открытие валютных кредитных линий под реализацию выбранных на конкурсной основе проектов частных фирм по импорту современных технологий и оборудования.

4.5. Денежно-кредитная политика

На наш взгляд, Центральный банк России должен учитывать в своей деятельности, как это делают ФРС США и ЕЦБ, состояние экономики в целом и оказывать на него воздействие. В связи с этим предлагается расширить функции Центрального банка путем включения целей содействия экономическому росту и занятости трудоспособных граждан.

При этом сохраняется дискуссия относительно выбора режима денежно-кредитной политики: таргетирование инфляции или валютного курса, либо переход к дискреционной политике.

Кроме того, остаются актуальными две проблемы. Во-первых, процентная ставка в российской экономике находится на весьма высоком уровне, ограничивая возможности основной части предприятий привлекать заемные ресурсы, в том числе для финансирования текущих потребностей в оборотных средствах. Во-вторых, в экономике так и не сформировался полноценный рынок долгосрочных заемных ресурсов, что является существенным препятствием на пути осуществления субъектами хозяйственной деятельности крупных проектов, направленных на технологическое обновление производства. Проводимая денежно-кредитная политика выбивается своей жесткостью из общемирового тренда: в развитых государствах процентная ставка после кризиса находится вблизи нулевой отметки.

Для переориентации денежно-кредитной политики на цели модернизации и развития экономики предлагается комплекс мер по настройке денежно-кре­дитной системы на развитие и расширение возможностей кредитования реального сектора. Этот комплекс мероприятий включает:

переход к гибкой системе денежного предложения с существенным повышением регулирующего значения ставки рефинансирования и смягчением текущих количественных ограничений;

дальнейшее расширение ломбардного списка Центрального банка за счет включения в него надежных ценных бумаг производственных предприятий, ра­ботающих на приоритетных направлениях формирования нового технологического уклада, а также системообразующих и градообразующих предприятий, определяемых федеральным правительством; поручительств организаций-за­казчиков федеральных целевых программ, а равно облигаций институтов развития и госкорпораций. При этом во избежание стимулирования вывоза капитала и валютных спекуляций прием иностранных ценных бумаг и иностранных активов российских банков, обязательств иностранных и офшорных кампаний в качестве обеспечения ломбардных и иных кредитов ЦБ следует постепенно прекратить, за исключением ценных бумаг международных банков развития;

механизм использования части валютных резервов Центрального банка, которые на настоящий момент избыточны для стабилизации динамики валютного курса, с целью внесения их в капитал специальной финансовой структуры, функцией которой будет льготное валютное кредитование приоритетных направлений развития экономики (см. раздел 4.4).

Комплекс предлагаемых мер в целях повышения устойчивости банковского сектора включает:

введение более жесткой системы оценки забалансовых обязательств банков;

усиление контроля за объемом внешних заимствований банков;

оформление на законодательном уровне понятия «банковская/финансовая холдинговая компания», а также регулирование консолидированной деятельности всей группы, а не только ее банковской части;

снижение нормативов достаточности капитала и резервных требований для стимулирования участия коммерческих банков в кредитовании проектов, связанных с реализацией государственных программ развития;

введение более низких норм резервирования по долгосрочным вкладам;

предоставление гарантий ЦБ по поддержанию ликвидности коммерческим банкам, направляющим средства на финансирование приоритетных инвестиционных проектов.

Нормативы пруденциального регулирования и параметры финансовой и монетарной политики должны варьироваться в зависимости от макроэкономической ситуации. Ужесточая эти нормативы при признаках «надувания финансовых пузырей» и ослабляя при наступлении рецессии, можно решить задачу превращения системы финансово-монетарного регулирования из процикличной в контрцикличную.

В отношении бюджетно-налоговой и денежно-кредитной политики специальными являются вопросы, касающиеся решения задачи деофшоризации российского бизнеса и развития валютной интеграции в рамках Единого экономического пространства.

4.6. Приоритеты внешнеэкономической политики

В среднесрочном плане стремление обеспечить стабильность энергетического экспорта в силу ряда внутренних и внешних факторов будет все сложнее. В этих условиях наиболее эффективно с точки зрения воздействия на экономический рост и состояние платежного баланса увеличивать долю отечественных поставок для потребления экспортными отраслями.

Эффективный ответ на вызовы должен строиться на использовании Россией сотрудничества с ЕС, Японией и США для выстраивания конкурентоспособных цепочек создания добавленной стоимости и смягчения для нас негативных последствий усиления китайской внешнеэкономической экспансии.

России необходимо реализовывать возможности сочетания механизмов региональной интеграции в рамках Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана, а также иных форматов интеграционного сотрудничества на постсоветском пространстве, и развития регионального сотрудничества с ЕС и странами АТР.

Оптимальная стратегия для России заключается в выстраивании многоуровневой системы форматов взаимодействия, позволяющих в максимальной степени использовать возможности торгового, инвестиционного и технологического сотрудничества со странами-партнерами. Основным условием реализации этой стратегии является непротиворечивый характер обязательств, принимаемых в контексте отношений с различными группами стран – партнерами по Таможенному союзу, другими странами СНГ, странами ЕС, АСЕАН и т.д.

Иерархия региональных приоритетов сотрудничества может быть представлена следующим образом.

Страны Таможенного союза останутся основными кандидатами на развитие «глубоких» форматов интеграционного взаимодействия с учетом их территориальной, этнокультурной и исторической близости. Текущий технологический уровень стран СНГ и Таможенного союза не позволяет рассматривать сотрудничество с ними в качестве основного импульса для модернизационных процессов в России, однако по мере модернизации их экономики значение данного сотрудничества существенно возрастает, поскольку именно эти страны выступают в качестве важнейших рынков сбыта отечественной продукции с высокой степенью переработки. С увеличением удельного веса высокотехнологичной продукции в экспорте России именно торгово-экономические связи с интеграционными партнерами на постсоветском пространстве могут обеспечить ей стабильный сбыт такой продукции и тем самым создать базис для дальнейшей экспортной экспансии в третьи страны.

В связи с этим критически важно, чтобы механизмы интеграционного сотрудничества на пространстве СНГ и Таможенного союза, имеющие важную политическую составляющую, позволяли в полной мере реализовывать и необходимую экономическую составляющую – обеспечивать рынки сбыта для российских технологически сложных и инновационных товаров.

Мировой экономический кризис наглядно показал, что именно объем внутреннего рынка в совокупности с возможностями активизации спроса посредством государственного регулирования может выступать практически единственным «спасательным кругом» в условиях обвального падения мировых рынков. При этом интегрированные региональные рынки в ходе кризиса сыграли роль, аналогичную роли внутреннего рынка.

Страны ЕС в текущем десятилетии останутся основными торговыми партнерами России и основными поставщиками прямых иностранных инвестиций в экономику страны. Трансферт европейских технологий и развитие технологических альянсов между российскими и европейскими компаниями, освоение европейских рынков будут служить мощными стимулами для повышения конкурентоспособности национальных производителей. Однако выход на европейские рынки высокотехнологической продукции для России затруднен, что сдерживает возможности структурной перестройки за счет интеграции на этом направлении.

Динамичное развитие Китая и других стран Азии создает потенциал для модернизации российского Дальнего Востока. Однако такая модернизация должна базироваться на развитии новых форм трансграничного сотрудничества, прежде всего инвестиционного, поскольку простое наращивание российского экспорта сырья в Китай и другие страны АТР не создаст новых индустриальных кластеров – центров роста за Уралом.

Перспективы экономического сотрудничества с США будут в решающей мере зависеть от развития российско-американских политических отношений. Использование потенциала сотрудничества со странами Латинской Америки, Ближнего Востока и Африки также во многом будет опираться на прогресс в политическом диалоге с отдельными государствами, но одновременно и на индивидуальные инвестиционные стратегии конкретных российских компаний, ведущих бизнес в этих регионах. Оптимальная политика поддержки такого сотрудничества должна заключаться в рамочных соглашениях России (Таможенного союза) с ведущими региональными организациями и отдельными странами – в рамках региональных структур межгосударственного диалога либо в формате двусторонних межгосударственных соглашений.

Основное направление нейтрализации глобальных вызовов состоит в повышении роли внутренних факторов экономического роста, в частности, за счет продуманной политики импортозамещения. Для этого потребуется разносторонняя поддержка российских поставщиков оборудования и материалов, прежде всего для топливно-энергетического комплекса и других экспортных отраслей, в том числе выравнивание условий кредитования для отечественных и иностранных фирм, действующих на российском рынке.

Наконец, необходимо еще раз отметить рост значения экологической повестки. Защита окружающей среды становится важным экономическим фактором уже не только в высокоразвитых державах, но и во многих развивающихся государствах. В перспективе это может привести к пересмотру экологических стандартов, повышению их значения в регулировании международной торговли и инвестиций. Это означает, что и Россия должна быстро адаптироваться к меняющимся условиям на основе крупномасштабной новой индустриализации.

Опубликовано в журнале «ЭКОНОМИСТ»

Авторы: А. Некипелов, В. Ивантер, С. Глазьев