Инновационная экономика рождается на наших глазах, не в технопарках и оэз, а в зоне СВО

Дата публикации: 22.03.2024

Импортозамещение пришло не только на крупные производства и заводы, но и в гаражи россиян. Волонтёры переоборудовали свои подсобные помещения в цеха по изготовлению вооружения и вещей для бойцов СВО. 

Мобилизационная экономика и народный ВПК становятся неотъемлемой частью жизни страны. Что это значит и к чему приводит, мы обсудили с военно-политическим технологом, генеральным директором АНО «НПЦ «Ушкуйник» и модератором одноимённой сессии Московского экономического форума Алексеем Чадаевым. На дискуссионной площадке эксперты также поднимут вопросы конверсии военного применения гражданских технологий, объединения разрозненного волонтёрства, государственных заказов вместо сборов через социальные сети и вывода «партизанщины» на новый идейный уровень своеобразного бизнес-акселератора.

Алексей Викторович, в 2022 году никто не понимал, в каком направлении двигаться, что делать в новых условиях, где искать поставщиков, с кем сотрудничать. В 2023-ем определены основные векторы развития, сформировалось понимание будущего в экономике. Как вы считаете, чего самого главного добились россияне за прошлый год, благодаря чему более уверенно вошли в 2024-ый?

Всё сложилось, словно в сказке дядюшки Римуса «Как Братец Кролик перехитрил Братца Лиса»: «Жарь меня, как хочешь, только не бросай в этот терновый куст». Санкции заставили русского человека добыть или достать то, чего нет в продаже на открытом рынке. Мы в этом «спорте» являемся абсолютными чемпионами – к удивлению многих, кто плохо знает нашу историю и способность адаптироваться.

Долгие годы велись разговоры об импортозамещении. На практике реализовывалась рыночная логика – купить дешево, продать дорого. Сейчас поневоле стратегия заработала. Огромное количество людей и предприятий почувствовали себя нужными. Даже обреченные на банкротство получили заказы. Сложилась парадоксальная ситуация. Мы вернулись в норму: из режима «нефть, газ есть – остальное купим», переходим в «лучше производить самим».

В одной из своих публикаций вы сказали, что «власть схлопнула рынок и перевела политику на ручное управление». Как это сказалось на экономической повестке. Какой должна быть власть и государственность, по вашему мнению?

Учётная ставка делает деньги дорогими. Формально всем все нельзя из-за того, что невыгодно. В этом правиле есть значимые исключения – льготы, субсидии, особые экономические зоны вплоть до семейной ипотеки. Государство вводит их для приоритетных отраслей экономики, социальной сферы и производства. Это своеобразное управление методом не прямого администрирования, как было в советское время, не рыночного либерализма, а посредством создания привилегированного режима для тех, кто сейчас имеет особую важность и ценность. Я назвал бы её «преференциальное государственное управление». В природе такого раньше не было. Стоит отметить, что она даёт результаты. Российская экономика развивается быстрее по сравнению с экономиками остального мира. Особенно поразительно: с 2013 до 2022 года наша экономика стагнировала. Только в нестандартной ситуации удалось сделать рывок с падения в 2% до роста на 3,6%.

Всем, кто не попадает в сферу приоритетных отраслей (представители сферы услуг, торговли и другие), – стоит доказать полезность Отечеству и соответствие генеральным стратегическим планам. Иначе их ждет застой или закрытие.

Во все сферы деятельности общества входит понятие «мобилизационный режим». Каким он будет в экономике и почему возникает только спустя 2 года после начала СВО и санкционного давления?

В штатном виде мотивация экономического субъекта – это прибыль или капитализация. В мобилизационной экономике заработок становится второстепенным вопросом. На первое место выходит объём и срочность поставок не только в военно-промышленном комплексе и снабжении армии, а в масштабе страны, даже если надо накормить детей мороженым. Между поставщиком и заказчиком выстраивается коммуникация во фронтовом, штабном режиме: «Скажи, сколько надо, чтобы обеспечить производство».

Мобилизационная экономика входит в нашу жизнь только сейчас. Это вопрос коллективного сознания, каналов и процессов коммуникации. Социологические опросы показывают: 70% населения страны не понимает, что страна проводит СВО. Россия воющая – это бойцы, их родственники, сотрудники оборонных предприятий, волонтёры. Обычная жизнь многих граждан не изменилась.

Что можно сделать для её развития?

Важно соблюдать клятву Гиппократа «Не навреди». Любое динамическое развитие приводит к выходу ситуации из-под контроля, как было при Михаиле Горбачеве. Поэтому здесь важно понимать коридор возможностей и рисков.

Со своей стороны я подал проект «Параллельный ВПК» на Всероссийский конкурс в рамках форума «Сильные идеи для нового времени». Предложение вошло в десятку лучших. Суть –открыть второй резервный фронт ВПК, который мог бы быстро масштабировать выпуск нового оборудования, необходимого на фронте. Потенциал ресурса «народного ВПК» высок. Танки «Абрамс» жгут доронами «Упырь», произведенными в гаражах Свердловской области.

Когда пекарь на свои деньги переоборудует гараж в цех и в нем производит дроны – это и есть «народный ВПК»? В одном из своих публикаций вы отнеслись негативно к данной тенденции, ссылаясь на то, что кустарное производство не может быть качественным, при этом вы сами активно участвуете в этом процессе.

Народный ВПК работает в параллельной реальности. Вместо закупок в Китае начали производить необходимые вещи для военных нужд сами. Например, волонтёры в наших цехах плетут маскировочные сети, куда другие добровольцы привозят материалы и заготовки. Это работает как единое целое. Ежемесячно отдаём на фронт по 4-5 тонн сетей. Этого не было 1,5 года назад. Никто на этом не обогатился, кроме поставщиков сеток и ткани.

Моя идея заключается в том, чтобы придать проектам «народного ВПК» венчурный инвестиционный профиль. Он позволит нарастить мощности и вывести производство вооружений из гаража на уровень заводов.

В России отлажена технология запусков стартапов. Многие люди умеют это делать. Только вместо производства искусственного мяса, так называемых «соевых» коммерческих проектов, они должны инвестировать в «гаражные» команды, которые обладают компетенциями по созданию прототипов и имеют гарантированный спрос.

Например, на фронте появляется новинка из гаража. Военным она нравится. Они заказывают не 10 экземпляров, а 3000. Как его выполнить в ограниченных условиях? За счёт низкой производственной культуры. Поэтому «народный ВПК» – это про быстрое масштабирование успешных решений с сохранением их лучших качеств. Важно подключение опытной команды, которая запускает новинку в серийное производство.

У любого устройства есть масса перспективных и мирных применений на гражданке. Так дрон, пока не подвесить на него взрывчатку, – это не оружие, а летательный аппарат, который применяют в поисково-спасательных операциях, мониторинге погоды, тушении пожаров, в сельском хозяйстве и т.д. Сейчас разрабатывается тяжелый грузовой БПЛА для транспортировки раненых. Завтра же он может стать аэротакси.

Подытожим, что из всего этого хотим получить?

В краткосрочной перспективе – помощь фронту для победы. А в долгосрочной – инкубатор для активной предпринимательской среды. В неё войдут люди, которые прошли экстремальную реальность, научились придумывать, производить и поставлять. Они смогут многое в гражданской промышленности.

Мы с 2008 года мучились с инновационной экономикой, и теперь она рождается на наших глазах не в инкубаторах, технопарках и особых экономических зонах, а в зоне СВО.

Какова значимость Московского экономического форума, в котором вы участвуете, что пожелаете организаторам?

На форуме рождается набор концептуальных решений или их гипотез. Ими смогут воспользоваться представители государственной власти, компаний и граждане для коррекции жизненных стратегий, чтобы быть успешнее и богаче. Сейчас эта повестка особенно значима и ценна в преддверии перемен в правительственном составе и разных политических структурах в связи с новым сроком президента.