---

Дата публикации: 28.01.2015

Эксперт МЭФ Сергей Глазьев: "Создается впечатление, что главным мотивом всех действий политических сил, пришедших к власти на Украине после победы «майдана», было превращение украинской экономики в «дикое поле» с целью максимально ослабить положительный эффект неизбежной реинтеграции Украины с Россией".

Верховная Рада во вторник большинством голосов официально признала Россию страной-агрессором, а ДНР и ЛНР – террористическими организациями, призвав другие страны последовать примеру Украины.

Экономические аспекты возможного объявления киевской хунтой войны против России можно с некоторой долей условности разделить на внутриукраинские, внутрироссийские и международные. Стоит заметить, что в нижеприведенной оценке возможность ведения сколько-нибудь продолжительных (более недели) реальных боевых действий российской армии против «вооруженных сил Украины» и/или её западных союзников исключается, поскольку иначе придется вести речь о начале новой полномасштабной (глобальной) войны, социально-экономические последствия которой сегодня принципиально непредсказуемы.

Внутриукраинские аспекты

Внутриукраинские аспекты сводятся прежде всего к тому, что находящаяся под властью киевской хунты часть бывшей Украины переживает финансово-экономический коллапс, и выбор для Порошенко, Яценюка, Турчинова и Ко сводится сегодня либо к объявлению войны, либо к объявлению дефолта. Политически для них намного выгоднее объявление войны — поскольку объявление дефолта означает признание ими собственной несостоятельности не только в качестве государственных деятелей, но и в качестве адекватных людей, а, следовательно — конец их политической, научной, деловой и любой иной карьеры.

Объявление же России войны с введением военного положения на территории «единой Украины», как полагают мудрые головы этой «теплой компании», позволит ей всем составом под благовидным предлогом максимально быстро перекочевать на вожделенный Запад, пользоваться там статусом «правительства в изгнании» и ни за что не отвечать.

В принципе, объявление войны означает лишь то, что США и их союзники в деньгах киевской хунте отказали, «пилить» ей будет нечего, а значит — продолжать «майданный» цирк для них нет уже никакого интереса.

При этом развязанная укронацистами гражданская война привела к значительному сокращению и без того разрушенного «рыночными реформами» экономического потенциала «незалежной». Это касается не только промышленной и коммунальной инфраструктуры Донбасса, но и «года без денег», который провела вся Украина.

Доктор экономических наук Валентин Катасонов:

«За второе полугодие экспорт Украины составил 25,387 млрд долларов, в то время как за первое — 28,623 млрд долларов, то есть падение составило более 11%, а по сравнению с предыдущим годом (63,312 млрд долларов) — почти 15%. При этом общий торговый баланс оказался незначительно дефицитным, на уровне 0,25 млрд долларов, что было достигнуто за счет тотального, на 10,5 млрд долларов сокращения импорта, которое не сопровождалось фактически никаким импортозамещением и являлось чистым сокращением уровня потребления жителей Украины».

Оценки западных экспертов, согласно которым украинский ВВП после 7%-ного падения 2014 года должен в 2015 году уменьшиться еще на 4-5%, в случае объявления войны следует признать нереальными и чрезмерно оптимистическими. Но в платежном балансе страны на 2015 год зияет «дыра» в размере 25 млрд долларов, покрывать которую категорически нечем даже в случае реализации этого «супероптимистичного» сценария. Тем более, что значительную часть (до 6 млрд долларов) золотовалютных резервов Украины со времен президент Виктора Ющенко продолжают составлять ценные бумаги Lehman Brothers, реальная стоимость которых равна нулю.

Кроме того, перевод конфликта в военную плоскость делает совершенно неясной судьбу собственности украинских олигархов на территории «незалежной». Конечно, она будет «продана», если уже не «продана» их западным партнерам, однако значительный период неопределенности и активного передела активов выглядит абсолютно неизбежным — с понятными последствиями для соответствующих предприятий и бизнес-структур.

Вполне вероятное превращение всей Украины в зону хаоса и гуманитарной катастрофы потребует политического решения, которое будет приниматься не новым киевским правительством (если единство страны сохранится) и даже не Кремлем, а через целый пакет международных переговоров.

Внутрироссийские аспекты

Внутрироссийские аспекты будут связаны, в первую очередь, с дополнительными расходами на финансовую поддержку и экономическое восстановление территорий бывшей Украины (включая Крым и Донбасс), а также с вероятным ужесточением режима западных санкций, наплывом беженцев и необходимостью усиления контроля за безопасностью на всей территории нашей страны.

Отдельными проблемами выглядят обеспечение непрерывной работы украинской нефтегазовой «трубы», а также кооперация российской экономики с производственным комплексом Новороссии (куда входит не только угольно-металлургическая и химическая промышленность Донбасса, но и «оборонка» Харькова, Днепропетровска и Запорожья).

Политик и экономист Сергей Глазьев:

«Создается впечатление, что главным мотивом всех действий политических сил, пришедших к власти на Украине после победы «майдана», было превращение украинской экономики в «дикое поле» с целью максимально ослабить положительный эффект неизбежной реинтеграции Украины с Россией».

Необходимые общие затраты по всему пакету указанных выше проблем, к которым следует добавить культурно-информационное обеспечение «денацификации» Украины, достигают планки в 30-40 млрд долл. ежегодно, чего Россия в ее современном виде позволить себе не может ни финансово, ни организационно, ни технологически — никак.

То есть брать одностороннюю и единоличную ответственность за дальнейшее развитие ситуации в «незалежной» руководство РФ не в состоянии. Для нынешней России Украина выступает в роли «троянского коня», принять которого означает – обречь себя на запредельные трудности, если не на гибель. Отсюда следует необходимость подключения «иностранных инвесторов» и, опять же, переговоров с ними.

Международные аспекты

Международные аспекты гипотетической войны Украины против России выглядят наиболее интересными и многовариантными. В первую очередь, хоть открытое, хоть прикрытое «военным камуфляжем», но безусловное банкротство 40-миллионной страны может стать пусковым механизмом нового глобального финансово-экономического цунами с непредсказуемыми последствиями.

Поэтому даже допускать возможность того, что данный шаг со стороны киевской хунты может быть сделан самостоятельно — скажем, в качестве «последнего средства» для шантажа «западных партнеров» по вопросу получения от них финансовой помощи «числом поболее и сроком побыстрее» — абсолютно неправильно.

Хотя, если обращаться к истории, Первая мировая война, 100-летие начала которой отмечалось в прошлом году, тоже началась не с «великих держав» того времени, а с маленькой Сербии. Тем не менее, военные действия быстро затянули в свою воронку всё человечество. Но если тогда сценарий конфликта был достаточно очевиден: блок «центральных держав» против Антанты с главным выгодополучателем в лице Федеральной резервной системы (ФРС) США, то сегодня никакой определенности нет.

Соответственно, любая реструктуризация украинского внешнего долга, превысившего по состоянию на 1 января 2015 года 136 млрд долл. (в том числе государственного — 74,3 млрд долл.) может оказаться весьма серьёзным фактором международных финансовых отношений.

Не учитывать позицию России (свыше 35 млрд долларов кредитов Украине) при этом возможно лишь в случае полного военного поражения и/или смены действующего руководства нашей страны на полностью марионеточных прозападных «лидеров» «майданного» типа.

Поскольку такой вариант из рассмотрения необходимо исключить как маловероятный, остается три принципиально разных формата «раздела украинского наследства».

Раздел «украинского наследства»

Первый из них, неконфронтационный, предусматривает достижение рабочего компромисса между Россией, Западом (США с Евросоюзом) и Китаем. В этом случае происходит своего рода раздел «незалежной» на зоны влияния (территориально необособленные) под общей эгидой, например, ООН. Признается статус Крыма как части Российской Федерации, политически оформляется конфедерализация Украины.

Два остальных являются, напротив, в той или иной степени конфронтационными.

Формат «Россия—Запад» будет означать вынужденное согласие Китая на отсрочку или даже отказ в реализации проекта нового «Великого Шелкового пути» и, соответственно, намного более значительную роль прозападных финансовых институтов (МВФ, ВБ, ЕБРР и т.д.) в «послевоенном восстановлении Украины». Что, соответственно, вынудит Россию к значительно большему ужатию собственных интересов на территории Украины, чем в трехстороннем формате.

Формат «Россия—Китай», при котором финансовый ресурс будет предоставляться в основном пекинскими товарищами, также менее выгоден для нашей страны, особенно в краткосрочной перспективе, поскольку выдвинет её на «линию огня» со стороны США и их союзников, куда более мощного, чем в 2014 году. Поскольку любая форма китайско-российского союза воспринимается Вашингтоном как прямая угроза, как политическому доминированию и самому существованию Соединенных Штатов, так и финансовому доминированию и самому существованию доллара ФРС, как валюты. Готов ли будет Китай «пойти до конца» в условиях подобной конфронтации, не предпочтет ли он пожертвовать Россией вместе с её интересами — в данном формате от российской стороны зависеть будет куда в меньшей степени, чем сегодня.

То есть главной проблемой окажется не сама по себе военная «победа России над Украиной», а социально-экономическое закрепление этой победы, по желательным объёмам и формам которой никакого согласия и даже никакого представления у наших властей сегодня, судя по всему, не существует.

Источник публикации: Федеральное Агентство Новостей