---

Дата публикации: 30.07.2020

Писатель Михаил Веллер в интервью Anews рассказал, зачем пришел на Youtube, объяснил, чем умные люди отличаются от дураков, что происходит с современной литературой, а также поделился мнением о том, почему некоторые люди скучают по Советскому Союзу.

Текст представляет собой резюме видео-интервью Михаила Веллера. Полная версия видео-интервью доступна ниже.

О приходе на Youtube и хейтерах

Зачем пришел на Youtube? Точно то же самое, что ты говорил в любой телестудии, сейчас делаешь, глядя в камеру у себя дома. Количество просмотров бывает разное, у меня личный топ - это 860 тысяч. Речь в этом видео шла о политических, внутрироссийских вещах. То, что все это какому-то количеству людей интересно - ну слава богу. Если бы я был никому не интересен, то сидел бы и занимался чем-то другим.

Что касается хейтеров. Я думаю, это прекрасно. Как выразился когда-то мой старый друг Игорь Губерман, обращаясь к молодым журналистам, которые собирались брать у него интервью, «ну давайте, молодежь, подергайте перышки из старикашки». То есть, когда молодежь начинает обкусывать тебе тапочки, так и должно быть. Это значит, что тебя видно! Ведь когда тебе плюют в спину, это знак твоей победы. И еще одна вещь. Все это замыкается на вечный конфликт умных и дураков.

Чем отличается умный от дурака

Независимо от среднего уровня какой-то человеческой группы, всегда будут самые умные и самые глупые. И самые глупые из людей все равно будут королем ума среди шимпанзе, которые умнее прочих обезьян. В чем основное отличие умного от дурака? Умный видит всю картину сразу, а глупый - только один предмет.

Умный и дурак видят мир по-разному, поскольку у них разная система аргументации. А поскольку большинство населения, конечно, состоит из людей глупых, они должны иметь единообразные мнения и оценки, иначе нельзя, иначе социум развалится. 97% людей должны думать одинаково и вести себя одинаково, иначе невозможно будет сосуществовать. И вот эти 97% и 3% они друг друга плохо понимают. Так устроен мир - борьба противоположностей.

О реакции народа на изменение Конституции

Они [поддержавшие поправки] относятся к категории невидимых людей. Я не встречал и не знаю конкретно ни одного, который бы на уровне неофициальных, дружеских, приятельских, случайных разговоров, в курилке, на кухне, хоть где-то, одобрял бы эти поправки. Какие еще поправки? Все это совершеннейшая ерунда.

Всем было понятно, что весь этот цирк с поправками для чего - мы примем в партию 50 человек, чтобы среди них принять одного главного. Как говорил писатель Честертон: «Где умный прячет лист? В лесу. Где умный прячет камень? На морском берегу». Речь шла о том, чтобы Путин сидел вечно. Он и будет сидеть вечно, пока ничего не стрясется.

Во времена моей юности 5 декабря не праздновали, но отмечали День советской Конституции. До 1956 года это называлось день Сталинской Конституции. И Конституция была замечательная. Но от права до практики правоприменения дистанция огромная. Так что дело не в Конституции, а в том, что люди делают конкретно: у кого в руках вожжи, кто рулит, кто деньги держит за пазухой.

Почему до сих пор жива ностальгия по СССР

Нужно понимать, что СССР был очень разный. СССР времен после гражданской войны - это одно. СССР времен коллективизации - это другое. Война - это третье. СССР 46-54 года - это четвертое. СССР хрущевской эпохи - это пятое. И брежневское спокойное и относительно сытое время - это уже шестое. Стремительно менялись уклады. Менялась жесткость законов, менялась частично даже генеральная линия партии.

Когда у нас говорят о Советском Союзе, то свинчивают конструкцию из нескольких периодов. Первое - это сталинская индустриализация. Второе - это победа в войне. Третье - это наши космические достижения. Четвертое - это сравнительная сытость и социальные гарантии населению брежневской эпохи. И получается отличная страна.

Но другие берут другие периоды: красный террор, раскулачивание, голодомор, чудовищные потери в войну, послевоенный голод, берут то, какой ценой делался этот космос… Так что разный был СССР. А люди хотят чего - хорошо жить. И человеку потребно принадлежать к великому сообществу, гордиться своей страной и историей, это инстинкт, один из социальных аспектов инстинкта природного самоутверждения.

И если сейчас разрыв между богатыми и бедными огромный, перспективы туманно-скверные, воровство приняли совершенно беспредельные размеры… Но чем-то гордиться можно? И ведь недавно-то мы были совсем другой страной, мы были могучими, нас боялись и уважали, была уверенность в завтрашнем дне. Не то, что сейчас. И когда человек находится в некой яме, он полагает, что за пределами ямы гораздо лучше.

Вот поэтому и ностальгия - по этой стабильности. А то, что были намертво закрыты границы, что напечатать книгу было непросто - это тоже был Советский Союз, но это было для меньшинства. А большинство жили лучше.

О том, куда движется Россия

Россия движется туда же, куда и весь цивилизованный мир. Место это неприятное. Напоминает криминальную помойку для 95% населения, рай - для одного процента и сносную жизнь для четырех процентов, которые обслуживают этот один процент.

Сейчас есть кочевая элита. Когда у человека замок - в Ницце, яхта - в Майами, заводики где-то там на Филиппинах. А в Россию он прилетает несколько раз в году, называя Россию шахтой, откуда деньги качает. Возьмите вы Тимченко - это кочевая элита, Усманова, Абрамовича - кочевая элита.

Вот они со своей обслугой и останутся, а подавляющее большинство населения экономически через 25 лет перестанет быть нужным, у нас машины производят все больше и больше. Нужны будут квалифицированные программисты, наладчики, которые будут обслуживать этот машинный класс. Еще будут нужны в небольшом количестве деятели культуры. Высокой культуры - для элиты. И поп-культуры, рэперы - для толпы. А все остальные будут не нужны.

Политика уже 20 лет направлена на то, чтобы верхней кучке принадлежало все, а остальным, 97% населения, не принадлежало ничего. Все, что можно - всасывается в бюджет. А бюджет пилится. И ведь, например, любой москвич понимает, что все эти бордюры, эта плитка - это форма разворовывания бюджета. Но все равно находятся горячие умы, восклицающие, как похорошела красавица-Москва при Собянине.

Как изменилась литература за последнее десятилетие

Сегодня писатель не может себе вообразить, что произойдет буквально завтра. В Советском Союзе люди читали книги, и это было главное занятие. В Советском Союзе писатель действительно был властителем дум. Сейчас все по-другому. Во-первых, жизнь ускорилась, социальные сети сделали восприятие информации совершенно иным.

Вообще, новая эпоха наступила году в 1989 примерно, когда стали издавать абсолютно все. И тогда каждый мог выбрать книгу себе по нутру и по вкусу. И тогда наибольшим спросом пользовались американские детективы. Они были на первом месте, а на втором месте - американская фантастика. Прошло 20 лет, и больше они никому не нужны.

Но вот когда появилось все для всех, а потом появились социальные сети, обнаружились чудовищные вещи. А именно: когда тебе со школы твердят, что вот это - хорошо, это русская классика, культурный человек ее должен знать… Но он эту русскую классику глотать не может, ему это скучно, муторно, но он ее уважает, просто потому что надо.

И вот, проходит время, появляется «Дом 2». Где быдло на языке быдла беседует о своих случках. И аудитория огромная! Они не желают читать ни Пушкина, да что там - они даже Чака Паланика не знают, они вообще ничего не знают…

Сейчас людей перестает интересовать придуманная действительность. Потому что слишком крута реальная действительность. Людям сейчас в общем и целом не до литературы. И недаром во всем мире страшно подпрыгнул спрос на книги научно популярные. Это не беллетристика, но она людям гораздо интереснее.

Когда классиком был сделан Чарльз Буковски - можно закуривать и уходить. Чарльз Буковски - вялый графоман, которому не хватало таланта. И всю эту собачью хрень незачем и читать. Каждый второй десятиклассник может так же. Нашелся Бальзак. И вот когда это объявляется классикой, мы видим саморазрушение литературы.

Я самым лучшим образом отношусь к авторам российских романов. Но это все музейная беллетристика. Такое ощущение, что это написано в конце XIX века. В крайнем случае - в 20-х годах XX века. Все это к живой литературе не имеет никакого отношения. А другой практически нет. Потому что когда схлопывается цивилизация, разумеется, дегенерирует и ее культура. Это то, что с нами сейчас происходит.

Полную версию интервью смотрите ниже.

Источник публикации: Anews