21.03.2013. Пленарная дискуссионная панель IV «Как реализовать экономический потенциал России? Политические механизмы»
Проблема еще заключается в том, что вообще в мире, как говорил великий французский ученый Леон Дюги, есть два принципа легитимности власти: либо сакральный, либо демократический. Революция 1917-го года произошла в том числе (я имею в виду февральскую), потому что в Конституции 1906-го года было два принципа: и сакральный царский, и демократический Государственной Думы. Эти принципы столкнулись. Могли не столкнуться, но потенциалы столкновения были.
Сегодняшний принцип демократический в Конституции — легитимность власти обретается на выборах. Но поскольку наши выборы, не только парламентские, но и президентские, являются (не хочу говорить грубо) не совсем точно выборами, эта легитимность во многом деформирована и во многом не является действующей.
Я полагаю, это очень опасно. Опасным также является то, что наша власть (самодержавная президентская власть) стала наследнической. По существу, она возвращается к такому монархическому наследничеству.
Я должен сказать, что в стенах Московского государственного университета в 2004-м году выступал Владимир Владимирович Путин после первого своего срока и говорил, что его задача «не менять Конституцию, а вырастить для общества наследника». Я цитирую, это было напечатано. Вот это и происходит. Я полагаю, что это очень опасно, поскольку противоречит демократическим принципам Конституции.
Что еще очень важно. Всякая Конституция предполагает несколько политических режимов. На эту тему читайте Мариса Дюверже, крупнейшего французского политолога. Он говорит, что в любой Конституции есть выбор различных политических режимов.
Полагаю, что нынешняя политическая элита, о которой очень хорошо говорил Константин Валентинович Сивков, использует авторитарные, властные потенциалы Конституции, менее обращаясь к демократическим. Я считаю, что это тоже опасно.
Российская власть традиционно была властью насилия. Всякая власть предполагает элемент насилия, но и элемент конвенции договора. Скажем, европейская, западная власть — это и насилие, и договор.
Что касается российской власти — это, знаете, поговорка русская: я начальник — ты дурак, и наоборот. Она традиционно была насильнической, как при царях, так и при советской власти.
По существу, она остается такой и сейчас. Причем, когда я говорю «насильнической» — это не обязательно такое мощное давление. Это может быть soft, какая-то технология. Тем не менее, она по преимуществу не договорная, не конвенциональная с обществом. Это я тоже полагаю большой и большой проблемой современного российского общества.
Таким образом, если российская политическая система не изменится в ближайшее время от состояния монархии к полиархии (то есть перераспределение властных полномочий в рамках конституции и вписывание Президента в систему разделения властей), я думаю, Россию ничего хорошего не ожидает. Эта Конституция тогда не будет работать.
Всякое государство обладает и исторической легитимностью тоже. Меня поразило, как в свое время Жак Ширак, будучи президентом Франции (человек не левой ориентации), сказал, что нынешнее французское государство родилось не во времена Жанны д’Арк, а во времена Французской революции. Это говорил человек не левых убеждений.
Французский политический класс договорился, что нынешнее государство родилось во времена революции. Я не знаю, как договорится современный русский политический класс. Кроме легитимности в великой победе в войне, у нас как-то все стыдливо обходится. Какое отношение к революции, какое отношение к царской России, какое все-таки отношение к советской России, к различным ее периодам.
Здесь нужны, конечно, тоже четкие позиции. Наподобие французской позиции, на которой, видимо, и основан консенсус французского политического класса.
Вот эти вопросы я вижу очень важными. Без ответа на них мне трудно себе представить любое нормальное развитие России дальше.
Юрий Болдырев: Небольшое дополнение. Хочу сказать, что эти все вопросы возникли не сейчас, не двадцать лет спустя после принятия Конституции. Они ставились и тогда.
Более того, год назад, во время избирательной кампании мы публично ставили вопрос о принципиальных дефектах этой Конституции. В том числе о том, что такие вопросы, как присоединение к ВТО могут быть осуществлены без всякого референдума. Хотя это радикальное ограничение суверенитета страны.
Мы ставили вопрос об адекватности приоритета международного права (все более и более размытого) над нашим национальным правом в нынешней ситуации. О степени адекватности этого. О соответствии этого интересам нашего развития. Ставили, наконец, вопрос, на который сейчас отвечал Юрий Сергеевич Пивоваров, о том, что надо покончить с этой безответственностью власти.
Необходимо в том числе прекратить эту бесконечную игру хорошего, доброго царя и злого из одного и того же тандема. Необходимо исполнительную власть концентрировать в одних руках, чтобы она была подотчетной, подконтрольной, наказуемой. Все это ставилось всего год назад как вопрос тогда, когда у людей был выбор.
Читайте также:
Болдырев Ю.Ю.
О политических механизмах
Болдырев Ю.Ю.
О Форуме
Болдырев Ю.Ю.
Комментарий. Юрий Болдырев к выступлению Юрия Пивоварова
Пивоваров Ю.С.
О Конституции
Калашников Л.И., Болдырев Ю.Ю.
О политических механизмах
Калашников Л.И., Болдырев Ю.Ю.
Диалог. О безнаказанности власти
Боброва В.В., Болдырев Ю.Ю.
О будущем России
Делягин М.Г., Болдырев Ю.Ю.
Что делать?