20.03.2013. Пленарная дискуссионная панель II «Будущее России: новая индустриализация или сырьевая модель?»
Начинаю вспоминать Петра Аркадьевича Столыпина, который в свое время говорил: «Что бы ни происходило в России — газовый фонарь не работает, водопровод не так течет — все равно виновато государство». Высшее. То же самое наоборот: если все это сделаешь, и для этого соберешь налоги и уволишь нерадивых, то тоже будет виновато государство.
Но я в данном случае предлагаю не искать виноватых, а просто выделить коротко несколько проблем.
О реиндустриализации. Правительство и Президент заявили, что это один из самых ключевых приоритетов экономической политики. На самом деле, прежде чем смотреть, чего нет, надо посмотреть, что есть.
Если посмотреть на цифры и на факты, то у нас после кризиса, в отличие от Европы и США, 2010–2012-й год промышленность (причем если мы возьмем машиностроение) растет по 10 с лишним процентов в год. Это касается автопрома, это касается приборостроения, авионики и самолетостроения.
Правда, в авиации рост, действительно, идет за счет оборонной техники и за счет вертолетов. Гражданских самолетов мы делаем всего по 5–6 штук в год. Но дальше уже в этом году должны быть большие объемы.
Проблем здесь много. ТУ-204 и 204СМ, который сейчас прошел испытания, пока реально будет пользоваться спросом, скорее всего, только у силовых ведомств. Коммерческие перспективы неясны.
SSJ (Sukhoi Superjet) который запустили, и который идет на рынок, тоже испытывает кучу «детских болезней». Потребуется еще несколько лет, чтобы их вылечить и встать на крыло машине. Но, так или иначе, это определенные изменения: мы впервые стали делать новые самолеты. Продать их толком еще не можем и отладить так, чтобы они были конкурентоспособными, но это делается.
Сельское хозяйство, которое не вышло по своим общим объемам на уровень 1990-го года, но там сейчас так или иначе сформировался достаточно конкурентоспособный сектор. И по зерну (потому что мы его экспортируем по 15–20 миллионов тонн), и в части животноводства. Это современные комплексы и по мясному направлению, и по птице. Если посмотреть на цифры, то у нас в последние годы рост птицы и свинины был от 8% до 11% в год.
В этом плане это и результат действий бизнеса, и результат действий Правительства, потому что все эти проекты, включая процентные ставки по кредитам, субсидируются на 80%, а по молочному направлению — на 100%.
Есть куча проблем. Да, ставки у нас дорогие. Но надо посмотреть, что делается, и какие проблемы здесь возникают. В данном случае есть определенные усилия, которые идут для поддержки процесса реиндустриализации.
Если мы возьмем так называемый наукоемкий и инновационный сектор (образование, здравоохранение в части фармацевтики, машиностроение, связь, телекоммуникации), то сейчас это где-то максимум 10% ВВП.
На самом деле та политика, которая ... А это не только слова. Это все-таки определенная система мер, программ: программ развития того же авиастроения, фармацевтики. Это деньги, которые за этим стоят. На промышленную политику в целом тратится, может быть, и не так много как хотелось, но это без «оборонки» около 1,2% ВВП. Это значимые ресурсы.
По нашим оценкам и по планам, которые Правительством приняты, к 2020-му году доля торгового сектора дойдет до 14%. Может быть, 16% в оптимистичном варианте. Хотя за эти проценты... Это цифры, но за них придется побороться. Это и вопрос другого качества управления со стороны государства, но во многом это вопрос другого качества управления со стороны корпораций.
Читайте также:
Клепач А.Н.
О балансе цен
Клепач А.Н.
О социально ориентированной политике
Клепач А.Н.
О доверии