Титов Борис
Наш удел - третий-четвертый эшелон среди мировых держав
Титов Борис

И один из принципов, который мы заложили с самого начала, что реализация стратегии может быть успешной, только если будут реализованы все ее части. То есть она должна носить системный, комплексный характер. Нельзя изменить налоги, не изменив тарифы или не проведя институциональные реформы, потому что экономика в этом случае никак не отреагирует. Поэтому, конечно, эта системность – один из главных факторов успеха любой стратегии.

Константин Анатольевич сказал, что какая стратегия будет принята, можем ли мы объединиться. Я думаю, что будет принята одна стратегия, которая будет называться «президентская стратегия». И даже не правительства. Но эта стратегия, я уверен, будет в себя аккумулировать самые лучшие предложения, которые есть от разных центров экспертизы, центров предложения. И самое главное, чтобы эти центры объединялись по принципу единства идеологии. Это очень сложно будет сочетать нас с Кудриным, и я думаю, что вашу программу и нашу, потому что там самый главный момент, который сегодня нас разделяет, и на самом деле дискуссия по этому моменту шла в течение очень долгого времени в других странах.

На кризисе 2008-2009 годов она была в США, чуть позже в Европе, в Японии. Это спор между двумя такими важными школами, которые имеют свои названия. Одна монетаристская, другая неокейнсианская. Одна говорит о том, что когда все хорошо и экономика работает стабильно, устойчиво, конкуренция на высоком уровне, то государство должно оказывать воздействие минимальными способами, прежде всего, через ставку рефинансирования, держать, таргетировать инфляцию и тогда экономика работает устойчиво. Но при этом наши монетаристы, немножко забывают еще дополнительные требования, как монетизация экономики, много других веще вещей, которые они, Фридман с Хайеком учитывали, но наши монетаристы не очень.

Я, кстати, с этим совершенно согласен. Более того, я могу сказать, что каждому периоду в истории экономики соответствует та или иная школа экономической политики. Когда все хорошо, как я уже сказал, монетаризм работает, как самый оптимальный механизм для того, чтобы держать стабильность. Потому что главное в этой истории (экономика и так растет, внутренние механизмы заставляют ее двигаться), но главное – стабильность. Чтобы не происходило дестабилизации на этом росте.

Но в 2008 году случился кризис, и когда все начали применять те же самые механизмы, которые были использованы до этого, угробили Lehman Brothers, пошел эффект домино на всю экономику. Просто начали ломаться привычные системные балансы и системные связи в экономике. Все поняли, что надо экономику, школу, что называется, менять. Потому что затягивать пояса, пытаться стоять крепко в падающей экономике, в кризисной экономике, это абсолютно не эффективная стратегия. И необходимо в такой ситуации этот маховик, который начинает останавливаться уже, поддерживать, да, может быть, несколько искусственными способами, путем вмешательства государства в эту экономику. Но поддерживать в рабочем состоянии. И более того, пытаться выгрести, пытаться выплыть из этого кризиса на векторе развития, на векторе вперед.

И тогда нужны новые механизмы работы, новые школы. И эта школа, которая, в принципе, конечно, не кейнсианская, это точно. Кейнсианство, конечно, ушло в прошлое. Экономика стала намного сложнее. Но по общим принципам ее можно назвать неокейнсианской школой. А по-другому эта политика, сейчас уже называется по новому, называется она QE – политика количественного смягчения, которая использует механизмы стимулирования спроса и поддержки предложения для того, чтобы дать моментам, дать вектор развития экономике. И эта роль, самая важная роль, отводится государству.

Поэтому, еще раз. Здесь будет сложно договориться. Но по институциональным реформам, по другим возможным, и с точки зрения цифровой экономики, мы сегодня очень тесно, кстати, сотрудничаем с различными ветвями института Кудрина, ЦСР. По судебной системе, по контрольно-надзорной деятельности, хотя мы более, так скажем, радикальные, чем они. Мы предлагаем просто запретить, ограничить количество проверок, как волюнтаристских. Они более мягко это все рассматривают, системные вопросы решаются, риск-ориентированные подходы. Но это все очень долгие механизмы, они быстро не сработают. А мы говорим о том, что нужно уже быстро решать, принимать решения в этой сфере.

А в области денежно-кредитной политики, в области промышленной политики, в области экономической, в целом политики, различий много. Я сегодня на пленарке уже говорил на эту тему. Не буду останавливаться. Хотел сказать все-таки базис нашей стратегии. Во-первых, надо понять, что будет, если ничего не делать в российской экономике. Наш удел, третий-четвертый эшелон среди мировых держав. Мы и сейчас-то с вами далеко не крупная экономика. Это у нас площадь и количество населения немаленькая. А экономика у нас, видите красный сегмент? Это вся наша доля в мировой экономике.

И, конечно, что мы увидим, это то, что нас тоже различает с Кудриным, это риск-доходность, риск-return, риск возврата инвестиций. Это главная проблема российской экономики, что этот баланс сегодня ушел в красную зону. При тех рисках, которые существуют в нашей стране, доходность уже не обеспечивает интерес инвесторов к инвестированию в российскую экономику. Этот баланс работает уже в минус, а не в плюс.

Это инерционный сценарий. Я просто хотел обратить ваше внимание, что даже сегодня мы всего лишь на 13%, наша экономика, выше, чем 1990 года. Надо осознать это. С 1990 года за 17 лет мы прибавили 13%. Весь мир за это время, как вы видите, – 148%. Так что, такие, очень яркие сравнения.

Конечно, мы делаем основной упор, то есть мы должны понять, куда же мы идем. И это пять основных характеристик новой экономики, мы их определили с самого начала. Но под каждым из этих пяти направлений по каждому еще порядка десяти расчетных KPI. Институт народнохозяйственного прогнозирования, он нам делал нам эти расчеты. Академик Ивантер знает, потому что именно они делали эти расчеты. Основная часть работы, именно расчетной, да и вообще основная часть работы была сделана, огромное спасибо вам.

Еще раз, KPI есть под каждое направление, ключевые показатели. Мы знаем, как описать новую экономику в порядке 50-60 основных целевых показателей. Здесь мы тоже очень близки. Мы тоже считаем, что ключевой задачей в принципе является рост, и вся политика должна быть нацелена на рост экономики. И это как главный KPI для нашей страны. Сравниваем это с сегодняшним главным KPI, это инфляция, потому что, или Центрального банка, по существу, по всей экономике стабильность, низкий уровень инфляции. Не буду сейчас останавливаться на этом, но мы даем подробный анализ той инфляции, которая есть сегодня у нас. И почему сегодняшняя экономическая политика, во-первых, и не приводит к снижению инфляции, потому что инфляция сегодня снижается из-за того, что нефть стабилизировалась и пошла вверх. И курс рубля высокий. А не из-за того, что у нас денежный спрос падает, как нам главный инструмент борьбы с инфляцией предлагает Центральный банк.

Это надо все прочитать, через это все пройти, в двух словах всего не рассказать. Единственное, хочу вывод сказать: главным путем борьбы с инфляцией является в наших условиях – экономический рост. Экономический рост даст снижение инфляции, а не низкая инфляция приведет к росту экономики, как нам заявляет сегодня Центральный банк. Это пример, потому что у нас есть еще наш руководитель научного совета Яков Моисеевич Миркин. Он написал много книг по азиатским экономикам, так называемым азиатским тиграм. И это его сравнение, как они все, это практически во всех политиках этих стран, они придерживались одних и тех же инструментов. Снижение процентной ставки приводит к росту инвестиций. В результате снижается инфляция. Это доказательство всех этих стран.

Перспективы у нас большие, расчетные перспективы. При этом мы говорим о том, что если использовать инерционный сценарий, то мы уходим далеко в тылы мировых держав. Я имею в виду, отстаем очень сильно. При нашем сценарии мы растем тоже пять процентов, здесь мы тоже очень близки. Но это удвоение ВВП к 2035 году. Но если мы используем все резервы и немножко повезет с ценами на нефть и другими макроэкономическими мировыми факторами, то мы можем и утроить ВВП. Это сценарий, который мы называем как потенциал, с использованием всего потенциала.

Делим весь период реформ на три периода. Все они имеют свое название. Первый – это новая индустриализация. Несколько раз за нашу историю Россия подбиралась к этому показателю, но каждый раз сваливалась назад. Ни разу мы так и не перешли в период новой индустриализации за историю. Надеемся, что в этот раз, если примем реформы, то мы сможем это сделать. Второй период – это серьезный период, так скажем, устойчивого роста. И здесь темпы будут самыми высокими. А потом уже устойчивое развитие, темпы немножко снизятся, но это будет уже качественный, серьезный, долгосрочный рост.

Мне поставили большую презентацию, много слайдов. Здесь и принципы работы экономики, три периода. За счет чего будет расти экономика. Мы определяем и спрос. Сначала это внутренний спрос на первом этапе до 2019 года. И текущие мощности, которые уже есть в нашей экономике, потому что Кудрин говорит о том, что нет мощностей свободных. На самом деле, провели специальный анализ, – 25% мощностей не задействовано. В основном это новые мощности, недавно построенные и по-прежнему не задействованные. Поэтому ресурс есть, и на первом периоде мы можем быстро уже активизировать рост, затем, перейдя уже на второй, на третий этап.

Это принципы, не буду на них сейчас останавливаться. Но это ответ на вопрос, который надо. Потенциал роста, чем еще мы отличаемся, – мы анализируем микроэкономику. Мы все-таки считаем, как предприниматели, прежде всего, надо понять, где можно зарабатывать, за счет чего можно расти. Может, нет у нас потенциала роста вообще, как и экономики. И тогда вообще о чем мы говорим? Мы проанализировали. Во-первых, у нас был опрос для нашей экономики, то, что нам помогает в оценках, способствует развитию, и выявили основные сектора, в которых экономика будет расти. При этом рассчитали приблизительный эффект на рост ВВП и на количество создаваемых высокопроизводительных рабочих мест. То есть эти сектора, как мы считаем, будут основными драйверами роста.

Кроме этого, мы еще говорим о микроэкономике и макроэкономике, которые должны вместе дать этот общий эффект. Микроэкономика – это конкретные проекты. Вы считаете, что надо создать условия для всех, мы считаем, что да, нужны макроэкономика, это условия для всех, но нужна еще и микроэкономика, или промышленная политика государства. Потому что в некоторых отраслях, некоторых проектах, которые могут дать наибольших кумулятивный эффект, возможен и больший результат. И этот результат нельзя не использовать. Поэтому мы даже предлагаем конкретные, допустим, кластерные частно-государственные инициативы, которые дадут толчок развития, по нашему мнению, экономике, и их необходимо в рамках промышленности стимулировать. Там сельское хозяйство есть.

И вот как мы делим уже все. Это уже макроэкономика. Мы говорим о том, что Кудрин и ЦСР говорит о том, что самая большая проблема, – это красненькое, потому что риски выросли, и это основная проблема. Мы считаем, что это важно и, действительно, нужно менять, проводить судебную систему. У нас целые трактаты написаны. Потому что наша стратегия роста вот такой ширины, а на самом деле документы второго уровня, это, я не знаю даже, сколько там страниц, даже никто не считал. Это большая, огромная работа. И мы говорим о том, что надо менять и судебную систему, и другие институциональные реформы проводить. Но все-таки на первом месте это экономические факторы, потому что доходность упала, return не тот, возвратность не та.

И поэтому мы предлагаем среди этих направлений, что это, конечно, и налоговое. Мы слышали ваше предложение, почти со всем согласны. Но мы не сформулировали окончательно, честно могу сказать, где мы не доработали, новую структуру налогов. Мечтаем, что на первом этапе до 2020 года должны работать льготирование нового, то есть новые предприятия должны платить меньше налогов, чтобы привлечь инвестиции. А потом надо менять всю структуру налогов, приводить ее в соответствие с теми странами, которые давно развивают рыночную экономику. У них главный принцип – ниже налоги на производство, больше и выше налоги на потребление. Но это отдельный разговор.

Опять же, тарифы вчера устроили, я рассказывал сегодня уже на пленарке, что большая была дискуссия. Назвали тарифной революцией некоторые газеты. И это серьезный прорыв, как мы считаем. Необходимо очень серьезно менять эту ситуацию. Ну и умеренная, мягкая денежно-кредитная политика, собственно, это как QE, низкая ставка. Мы здесь согласны. И низкие, сравнительно, умеренно низкие, но, самое главное, стабильный рубль. Институты развития, о которых мы говорим, которые надо докапитализировать. И никакого инфляционного давления не создадут. Это спрос. Мы говорим о том, что ограничены в программах по стимулированию спроса, иного в системе рефинансирования. А мы говорили о доступе МСП к рефинансированию. Мы там предлагаем конкретное проектное финансирование, как наладить. Как наладить торговое финансирование, вернее рефинансирование торговых коммерческих кредитов. То есть конкретные направления, как это нужно сделать.

Остановимся на последнем слайде. Это наша таблица, где мы матричным способом накладываем микроэкономику на макроэкономику. То есть там, где основные источники роста, сектора отрасли, которые, по нашему мнению, имеют самый большой потенциал роста, за счет каких макроэкономических инструментов, налоговая, денежно-промышленная, как мы ее называем, политика. За счет чего будет расти экономика. И в результате получаем ту же самую цифру, которая у вас, – пять процентов.

Завершая, хочу сказать, что мы идем параллельно, рядом. Еще раз. Я думаю, не будет ни наша, ни ваша сегодня стратегия, в конце концов, принята как основная. Поэтому сегодня надо вместе объединяться для того, чтобы продвигать нашу главную идею, которая заключается в том, что нужна активная экономическая политика. Денежно-промышленная. Как вы говорите, внешнеторговая, хотя я здесь не со всем согласен. Многие страны проходили через серьезные таможенные барьеры и ограничения. К сожалению, не приводит всегда. Сыр мы пока так и не научились делать. Много говорят об импортозамещении сегодня. Кто пробовал настоящий российский сыр? Но пока не научились. Просто это всегда, часто, по крайней мере, искусственные барьеры приводят к снижению эффективности и конкурентоспособности. Поэтому, конечно, лучше работать на других инструментах, чем таможенные барьеры.

Тем не менее, это все приводит к росту пять процентов. Поэтому мы все должны работать в одном направлении, чтобы достичь главной цели, – не денежно-кредитное сжатие, не жесткая финансовая политика, не ограничение, а переход к QE, количественному смягчению по-русски. Этот мир выбрал весь мир, и должна выбрать наша страна. Спасибо

Распечатать статью


ПОДЕЛИТЬСЯ: