Добрый день, коллеги. Наша дискуссия, наша пленарная сессия называется «Евразийский экономический союз. Как реализовать возможности?». Прежде, чем перейти к докладам, презентациям, я бы хотел сказать, что режим санкций, который сейчас существует, и особое положение, в котором мы оказались, как ни странно, может и должно сыграть роль катализатора в развитии евразийских интеграционных процессов.

Другое дело, что как и в самом Российском правительстве, так и в среде экономистов есть разные точки зрения, и мой опыт работы в дискуссионном экономическом клубе «Диалоги» показывает, что либералы с государственниками спорят по чисто теоретическим вопросам, чиновники не хотят никого слушать, потому что знают, что все скажут, и вся эта дискуссия не крутится вокруг реальных проектов. Второй изъян этих дискуссий заключается в том, что люди не хотят рассматривать конкретные проекты, идет общетеоретическая дискуссия. Это, я считаю, очень большое зло для нашей экономической мысли, а главное, для того, чтобы выработать некую стратегию.

Приведу несколько примеров. Когда мы говорили о реконструкции БАМ и «Транссиб», все почему-то думают, что это только наше внутреннее дело. И теоретики, и члены Правительства, и наши конкретные производители говорят о том, сколько они перевезут угля и т.д., забывая, что Россия находится между двумя огромными центрами. Мы, к сожалению, не думаем о том, что в перспективе нас ждет создание огромного центра, как зона свободной торговли США и Европа с одной стороны, и с другой стороны Тихоокеанская зона свободной торговли. Между двумя этими монструозными зонами нам предстоит жить и занимать особое место. Если же мы будем рассматривать свой пупок изнутри, как говорят в йоге, то мы так и останемся в своих внутренних проблемах. В этом смысле очень интересно, как же будет развиваться Евразийский экономический союз, на каких принципах его строить, какую роль он займет в международном разделении труда.

Шакиров Раф: Это здорово, и это был большой шаг вперед, и 32 млн., как вы предлагаете, и, как и все мы, когда чиновник уходит, таможенник, а если бы еще и гаишники ушли, мы бы вздохнули легко, почувствовали разницу. Но беспокоит следующее. Посмотрите, такой прорыв свершился, а потом на какое-то время процесс интеграции носит почти дискретный характер.

Была ЕврАзЭС, сейчас другая структура, когда-то ГУАМ создавался и т.д. Мы обращаемся к этому конъюнктурно. Сейчас у нас режим санкций, и мы повернулись на Восток, и решили: «Давайте мы будем развивать евроазиатскую интеграцию». Не кажется ли вам, что здесь все-таки должен быть иной подход?», почему я и задал вопрос, на каких принципах нужно развивать этот союз. Может быть, именно стратегически думать, чтобы у глав государств и у экспертного сообщества было стратегическое целеполагание? Если посмотреть на тот же самый Китай, который внимательно к этому относится, вы же прекрасно понимаете, что танкерный флот там был заложен десятилетия назад для того чтобы сейчас возить нефть, Панамский канал китайцы за свой счет расширяют уже давным-давно. Северный морской путь, о котором мы сейчас только задумываемся, китайцы почти на 60% готовы его обслуживать. Вот оно, стратегическое мышление – заложенные решения десятилетия назад. Сейчас мы удивляемся, почему китайцы так вырываются. Они думают об этом, и они эту программу реализуют.

В перспективе, если говорить о евроазиатской интеграции, наверное, будет очень мощным фактором так называемый «Шелковый путь». Хочется узнать, как можно изменить ситуацию, как можно перейти от таких спорадических реакций на неблагоприятную конъюнктуру, к стратегическому планированию, а главное – к реализации?

Шакиров Раф: Никто не снимает с повестки дня успехов, достижений, но вопросы, которые я поставил, они остаются. И если говорить про ЕС, если мы будем 40 лет заниматься интеграцией, боюсь, упустим ту самую ситуацию, о которой я сказал: у нас в отличие от Европы нет такого большого лага, нам не дарит история такой возможности, нам нужно действовать быстрее. Возможно, процесс интеграции по всем пунктам, согласование законодательств, таможенных правил – это очень долгий процесс. Так, может, как раз перейти к другой тактике – вычленить самые стратегически важные для союза проекты и сконцентрироваться на них?

Шакиров Раф: Несмотря на разницу моделей развития, о которых вы сказали, есть нечто, объединяющее и США, и Китай – это стратегическое целеполагание. И когда мы упомянули предложение РАН, которое Фортов передал президенту. Там у нас космос, ядерные технологии, суперкомпьютер и инфраструктурные транспортные проекты, связывающие скоростными нитями Европу и Сибирь.

Когда мы говорим о проектах подобного рода, вы совершенно справедливо сказали, что у нас везде назывные предложения. Называем программу такую-то, а когда мы говорим о программе, то у чиновника возникает какой вопрос? Процесс – всё, цель – ничто. А целеполагание, например, когда Обама говорит: «К 2020 году снизить энергозависимость до 60%» и т.д. – это точное целеполагание.

Когда Китай строит свой шелковый путь, он говорит: «Мы будем доставлять ваши товары, товарищи японцы, за пять дней». Это целеполагание. Как вы достигаете этой цели – это очень важно, а у нас до сих пор даже по БАМ, Транссиб дорога доходит до порта, а порт не готов по инфраструктуре. Никто не думает, где экспортные возможности, где связка с мировой, требуется ли наш товар, условно говоря, на том конце железной дороги. Это целеполагание – очень важный момент.