Колодко Гжегож
Что случилось с вашими технологиями?
Что случилось с вашими технологиями?

Спасибо, Руслан. Здравствуйте! Ранее ты спросил: куда идет мир? Я уже ответил, куда идет мир в книге, которая вышла два дня назад. Пятьсот стран, куда идет мир? Я не согласен с академиком Акаевым, что развитые страны миры уже выходят из кризиса. Рецессия – это не кризис. Кризис – это не рецессия. Мировая экономика находится в институциональном, систематическом, аксиологическом и структурном кризисе, который будет продолжаться еще очень много лет. Эта ситуация, которая наблюдается сейчас в мире, очень безопасная. Я говорю в книге, что нет хорошего будущего для мировой экономики, для человечества ни на пути либерального капитализма, который принес нам этот мировой кризис, ни на пути государственного капитализма, который вы построили в России за последние двадцать лет. Это просто не работает, потому что здесь тоже структурный и систематический кризис, кроме экономического роста. Куда идет мир, я отвечаю в книге. Куда идет Россия? Черт знает!

Мой друг Руслан сказал, что я знаю ответы на все вопросы, кроме того, куда идет Россия, потому что здесь самая большая question mark. Это зависит. Руслан сказал, что я был четыре раза зам. премьер-министра и министр финансов. Да, потому что я научный работник. Я, прежде всего, университетский экономист-исследователь, но когда я задавал вопросы, политики слушали и говорили: «Если ты знаешь, то приди в правительство и сделай, что надо». Первый совет – нет хорошей политики, экономической политики, политики экономического и социального развития так долго, как она построена на основах правильной экономической теории. И как я смотрю на политику в России последние двадцать лет, я не знаю, на какой экономической теории она построена. Слева направо, справа налево, как мы говорим на польском: грог с капустой, я думаю, что это будет похоже на русском языке.

Надо, чтобы была индустриальная политика. Но когда я увидел, название Форума «Реиндустриализация», тогда я задумался, нужна вам реиндустриализация в России или нет? Может быть, это точка зрения и с макроэкономической перспективы. Как я считаю, как я смотрю на индустриальную политику, да, у меня есть поддержка для индустриальной политики. Был в Польше такой дурак – министр промышленности во время шоковой терапии, который сказал: «Самая лучшая промышленная политика – это когда нет политики». И как сказали, так и сделали.

Во время шоковой терапии ВНП понизился на 20 % через три года, а промышленная политика на 40 %. Потому что самая лучшая политика – это когда нет политики. Конечно, не наоборот. Самая лучшая промышленная политика – это не политика центрального плана. Я считаю, что в России потенциал для роста следующего поколения, через двадцать–двадцать пять лет 4 %-5 %-6 % ежегодно. А есть что? Есть 1,3 %. Сейчас мы считаем будет рост или нет в 2014 году, потому что мировой кризис продолжается, но есть еще очень нехорошая политическая ситуация для России и с международной, и с глобальной точки зрения, потому что есть экономические санкции.

Как использовать этот потенциал? прежде всего надо построить хорошие институты, которые будут поддерживать частное – негосударственное – предпринимательство, прежде всего то, что вы называете малый и средний бизнес. Когда я смотрю на мировую экономику, то успехи Китая или Южной Кореи в России достичь уже невозможно. Это уже прошло. Это можно было сделать двадцать лет тому назад, но вы этого не сделали. Двадцать лет назад ВНП России был в три раза больше, чем Китая. А сейчас ВНП Китая в пять раз больше, чем России. Так изменилась ситуация в результате плохой политики в России и хорошей политики Китая. Надо сделать институциональную систематическую поддержку для частного предпринимательства, в том числе один из самых главных приоритетов – это борьба с коррупцией, которая очень велика, к сожалению, в матушке России.

Я принимаю участи в дискуссиях в Польше, где есть очень сильная критика, что касается российской экономики тоже. Я реалистический прагматик. Моя позиция относительно мира: России, Польши, других стран называется новый прагматизм. Ни неолиберальный капитализм, ни государственный капитализм, но новый прагматизм, основанный на социальной рыночной экономике с активной позицией государства, как регулятора экономики, как строителя институтов рыночной экономики, чтобы были самые хорошие условия для развития малого и среднего предпринимательства в рамках международной кооперации. Если бы я был сейчас в Кремле министром экономики или министром финансов России, я бы делал все, что можно, чтобы поддержать приток иностранного капитала, но не спекулятивного, а реального в рамках joint venture. Потому что это самый лучший для современной и будущей мировой экономики канал трансферта технологий.

Что случилось с вашими технологиями? Они были в некоторых отраслях промышленности одно поколение назад самые лучшие в мире. А сейчас что? Как у меня ребята в Китае, или в Америке, или в Польше спрашивают: «Что есть в России, кроме нефти?» Что я могу ответить? Калашников? Что касается промышленности, здесь тоже надо поддержать. Это задача для Правительства, для государственных денег, которые пока у вас еще есть, благодаря сырью и нефти, чтобы поддержать человеческий капитал, исследования и разработки. Это поддержка для промышленной политики. А частный бизнес уже будет работать на этих основах.

Какую ошибку мы совершили в Польше и это тоже один из факторов, почему у нас нет быстрого экономического роста? За последний год рост составил 1,8 %-1,9 %.

В этом году будет 3 %. Что эти 3 %? Современная мировая экономика развивается на уровне 3,2 %–3,6 % ежегодно. Мы сделали ошибку в рамках индустриальной политики. Как и вы в России, мы разрушили среднее профессиональное техническое образование.

Руслан Гринберг: Гжегож, при всем уважении к тебе еще одна минута, как иностранцу.

Гжегож Колодко: Одна минута – это очень много времени, чтобы сказать, что будет в будущем в матушке-России, в Европе и в мире. Конечно, будут проблемы. Но есть толпа людей – хороших экономистов, начиная с господина Гринберга, который знает ответ на вопрос: куда идет Россия, только как это бывает, политики не слушают хороших экономистов. Проблема в политике. Поэтому я скажу еще раз, что надо работать так, чтобы экономическая политика была построена на основе хорошей экономической теории. Я очень рад, что уже шестая моя книга на русском языке приносит вклад в это. После окончания дискуссии всем желающим подпишу свою книгу. Спасибо.

Распечатать статью


ПОДЕЛИТЬСЯ: