---

Дата публикации: 31.03.2013

Как утверждает Всемирный банк, экономика РФ больше не может развиваться прежними темпами: потребительский спрос падает, инвестиционный тоже, несмотря на масштабные инвестиционные проекты государства, связанные с олимпийской стройкой. Известный финансист Джордж Сорос на Давосском форуме дал такую характеристику российской экономике: «Это разваливающаяся экономика... Лучшее, что могут делать инвесторы в нынешних условиях, — не инвестировать в Россию вовсе».

«Коста Конкордия» потерпела крушение, так как был выбран неверный курс корабля, а почему «села на мель Россия» и как ей выбраться с этой мели и продолжить свое плавание дальше по бурным водам мировой экономики, вот в чем вопрос.

Российские либералы уже предложили свою «Стратегию 2020», суть которой сводится к предложению продолжить прежний курс либеральных реформ и открытости российского рынка перед западными транснациональными корпорациями и банками. Но именно этот курс жестоко потрепал корабль российской экономики в штормах 1998 и 2008 годов и, в конце концов, посадил ее на мель. Научный совет РАН по проблемам евразийской экономической интеграции, модернизации, конкурентоспособности и устойчивому развитию, возглавляемый советником президента В.В. Путина академиком Сергеем Глазьевым, выступил со своим предложением, основанным на резком увеличении государственных инвестиций в экономику страны, отстаивании финансового суверенитета и независимости от иностранного капитала.

Тут же либералы всех мастей принялись очернять и охаивать программу РАН и самого академика С. Глазьева. «Тяжелая артиллерия» рыночных фундаменталистов дала залпы из своих отборных крупнокалиберных орудий: сначала отстрелялся главный приватизатор и «эффективный менеджер» А. Чубайс, затем — «лучший министр финансов» А. Кудрин. А недавно к травле Глазьева, вслед за Чубайсом и Кудриным, присоединился бывший руководитель Банка России Сергей Дубинин, который разместил в газете «Ведомости» статью под названием «Речь идет о коренной ломке всей экономической системы страны» (а как можно «снять Россию с мели» без коренного изменения ее экономического курса?), а затем дал пространное интервью Евгении Альбац на «Эхе Москвы». Статья и обсуждение были посвящены критике предложений перехода, по мнению С. Дубинина и Е. Альбац, — к государственному монополистическому капитализму, апологетом которого якобы и выступает вышеназванный Научный совет РАН.

Кто же занимается «лысенковщиной»?

Когда читаешь статью Дубинина, просто диву даешься, как автор передергивает и подтасовывает факты, как перемешивает правду с кривдой, а главное, демонстрирует дремучее невежество в вопросах современного мирового экономического развития. Его взгляд на мир предельно контрастен и лишен полутонов — для него существуют только либеральные Россия и Запад, а также одиозные, с его точки зрения, фигуры Сталина и Ивана Грозного (Альбац добавляет сюда еще и Гитлера), которыми они пытаются запугать сограждан. С тем, что «Россия села на мель» и ее экономический рост застопорился, не спорит даже г-н Дубинин. Проблема заключается в том, как российской экономике выбраться из этой ситуации. «Без технического перевооружения, без роста производительности труда в три раза, без нового качества продукции добиться этого будет невозможно», — с этим утверждением Дубинина трудно не согласиться. Весь вопрос заключается в том, каким способом решать эти проблемы.

Дубинин в статье приводит три стратегии ее решения. Первую отстаивает министр экономического развития А. Белоусов, считающий, что единственным реальным инвестором, который не станет терять время — а оно и так на исходе — на оценку рисков и окупаемости инвестиций, может быть только государство. Основным источником инвестиций, по мнению А. Белоусова, может быть в основном бюджет и резервные фонды, управляемые государственными агентствами и компаниями. Второй, либеральный, подход отстаивают авторы «Стратегии 2020», считающие, что главными инвесторами должны быть представители частного российского и иностранного капитала, а «иностранные деньги придут к нам только после того, как их владельцы увидят, что россияне у себя на родине инвестируют много и с высокой отдачей, а их собственность защищена законом, практикой судов и полицией». Но вот уже 20 лет российские либералы уповают на то, что частный бизнес начнет наконец-то инвестировать в развитие российской экономики, а он строго по законам рыночной экономики идет в сырьевые отрасли или вообще убегает из РФ.

Дубинин утверждает, что между этими стратегиями «нет неразрешимого противоречия», хотя любой здравомыслящий человек легко увидит, что они диаметрально противоположны друг другу: в первой стратегии главный инвестор — государство, а исполнители — государственные компании, во второй — это российский и иностранный частный капитал. А третью стратегию Дубинин сначала максимально извратил, а потом извращенный вариант принялся усиленно высмеивать. «Выпустить длинные какие-то кредиты ЦБ, — насмехается над предложениями Глазьева Дубинин. — Длинные, потому что они будут представляться не на короткий отрезок времени, а лет на 15–20. Дали кредит, через 20 лет верни. При этом они должны быть почти с нулевой процентной ставкой. То есть дешевые деньги надолго. И вот тогда якобы зацветет наша экономика и все начнут эти деньги вкладывать в какие-то очень крупные инвестиционные проекты. Это вопреки всему тому, что имеется у нас в стране как опыт собственной жизни (сидения на «мели». — Прим. авт.), вопреки законам рыночной экономики. Потому что в общем, инвестиции происходят за счет самих же корпораций и с привлечением корпорациями денег, скорее всего, через облигационные займы, а не через кредиты. Кредиты банков — это оборотные средства». «Это даже скорее не маниловщина, а лысенковщина», — утверждает Дубинин.

Суть предложений С. Глазьева заключается в том, что основным источником длинных денег в России должно стать государство в лице Банка России, который обязан отвечать не только и не столько за уровень инфляции (это вопрос вторичный), сколько за темпы развития российской экономики, как это обязаны делать ФРС США, центробанки Китая и Японии. Эти предложения полностью соответствуют финансовой политике развитых стран, как ее характеризует старший вице-президент Росбанка, доктор экономических наук М.В. Ершов: «В результате преобладающей становится картина, при которой монетарные власти (ЦБ и Минфин) формируют мощный пласт целевых «длинных» денег в соответствии с приоритетами экономической политики (ипотека, малый бизнес, региональные программы и т.д.). Дополняясь иными источниками «длинных» денег (пенсионных, страховых и т.д.). В итоге формируется мощная среда, которая существенно расширяет возможности для инвестиций».

С. Дубинин же априори утверждает, что инвестиции западными корпорациями осуществляются исключительно за счет привлечения облигационных займов, а кредиты используются только на оборотные средства. М. Ершов, проанализировав огромное количество западных источников и горы статистического материала, утверждает, что львиную долю длинных денег для инвестиций западные корпорации получают от центральных банков своих стран. Именно это и предлагает сделать в России академик Глазьев. Кто же занимается «лысенковщиной»: Глазьев или Дубинин?

И после этого г-н Дубинин не моргнув глазом утверждает, что «всем своим оппонентам авторы позиции №3 предпочитают не возражать на профессиональном уровне, а клеить политические ярлыки и обвинения». А кто же тогда обвиняет своих оппонентов в «лысенковщине» — Глазьев или все-таки Дубинин?

А судьи кто?

Далее автор статьи обвиняет С. Глазьева в том, что в соответствии с его стратегией «не надо особенно заботиться о наращивании бюджетных ненефтяных доходов». Ну а на что С. Глазьев предлагает направлять эти эмитированные деньги, если не на ускоренное развитие российской экономики, которое и обеспечит прирост ненефтяных доходов бюджета?

По мнению Дубинина, Глазьев «не разбирается в денежной политике», а Алексей Кудрин даже «назвал его последним советским экономистом, говоря, что Сергей Глазьев не очень разбирается в современной экономике и в современной рыночной экономике». А сами-то господа Кудрин и Дубинин разбираются «в современной рыночной экономике»? В Евангелии от Матфея сказано: «По плодам их узнаете их... Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые...» Посмотрим, какие «плоды» приносят эти «деревья». С. Дубинин был уволен с поста исполняющего обязанности министра финансов РФ после черного вторника 11 октября 1994 года, когда произошло обвальное падение курса рубля на ММВБ. В докладе, подготовленном специальной комиссией, говорилось, что основной причиной обвала явилась «раскоординированность, несвоевременность, а порой и некомпетентность решений и действий федеральных органов власти». А кто должен был их координировать, если не Минфин, который возглавлял Дубинин?
В 1995 году наш непотопляемый «выдающийся финансист» стал председателем ЦБ РФ, а в сентябре 1998 года был вновь освобожден от занимаемой должности после дефолта 1998 года, который обеспечили совместными неквалифицированными действиями ЦБ, возглавляемый Дубининым, и Минфин во главе с А. Чубайсом и А. Кудриным. Кстати, в 1997 году А. Чубайс был назван британским журналом Euromoney «лучшим министром финансов года» с формулировкой «за вклад в успешное развитие экономики своей страны». Именно за этот «вклад» Россия через год и поплатилась дефолтом. Но Чубайс, почуяв, к чему ведет его некомпетентная финансовая политика, заранее, еще в ноябре 1997 года, сбежал из Минфина.

Возможно, на него подействовали предупреждения С. Глазьева, который за год до краха финансовой системы страны выступил с докладом о надвигающейся финансовой катастрофе, предложив правительству и ЦБ конкретные меры по ее предотвращению. В феврале 1998 года С. Глазьевым был инициирован законопроект о чрезвычайных мерах по преодолению бюджетного кризиса, принятие которого позволило бы предотвратить надвигавшуюся финансовую катастрофу. Проект закона был поддержан Государственной думой, но отвергнут правительством, руководители которого решили играть в «финансовую пирамиду» ГКО до конца, — слишком велики были доходы, получаемые на этом разорении бюджета. Во время обсуждения законопроекта, который инициировал С. Глазьев, «великий финансист» С. Дубинин призывал плюнуть ему (Дубинину) в лицо, если рубль обвалится, но в цивилизованных странах не плюют в лицо, зато сажают за это в тюрьму, а у нас пересаживают из ЦБ в РАО ЕЭС, куда вслед за Чубайсом плавно переместились и Дубинин с Кудриным.

А ведь было за что посадить и в тюрьму: 17 мая 1998 года А. Чубайс принял участие в заседании мировой финансовой элиты пресловутого Бильдербергского клуба, через месяц — 17 июня — Ельцин назначает его спецпредставителем президента РФ по связям с международными финансовыми организациями, а еще ровно через два месяца — 17 августа — разразился дефолт, решение об объявлении которого, по данным СМИ, принимали «великие либеральные экономисты» Чубайс, Гайдар и Дубинин. Дефолт был объявлен в понедельник 17 августа, а в пятницу 14 августа 1998 года МВФ перевел России транш 4,8 млрд долларов, который случайно испарился в неизвестном направлении. 19 марта 1999 года в газете New York Times министр финансов США Роберт Рубин утверждал, что «займ в размере 4,8 млрд долларов, выделенный МВФ России 14 августа 1998 года, возможно, был использован на другие цели неподобающим образом. Точнее, расхищен окружением президента Ельцина». А кто осуществлял все финансовые связи с МВФ? Чубайс, Дубинин и Кудрин, который, по данным итальянской газеты La Repubblica, нещадно давил на МВФ, требуя перевести транш 4,782 млрд долларов только на счета американского Federal Reserve Bank, с которого они потом и исчезли в неизвестном направлении.

Но вот в чем г-н Дубинин действительно преуспел, так это в рвачестве. «В 1997 году на заработную плату сотрудникам Центробанка истрачена сумма, равная 2% федерального бюджета и сопоставимая с суммой расходов, затраченных на все государственное управление. Сам С. Дубинин получил в 1997 году совокупный валовой доход почти 1,3 млрд рублей, который был равен заработной плате 210 министров и депутатов небольшого города» (см. «Википедию»). Эти повышения зарплат и доходов происходили в преддверии дефолта 1998 года, который обрушил экономику России. И только такой профессионал, как В. Геращенко, вместе с премьер-министром Е. Примаковым и его замом Ю. Маслюковым вытащили страну из болота, в которое ее загнали Дубинин, Кудрин и Чубайс благодаря своей некомпетентности и непрофессионализму.

Особенно хочется отметить «заслуги» перед Отечеством другого «выдающегося финансиста», бывшего министра финансов А. Кудрина, который неоднократно признавался лучшим министром финансов года. Характерно, что лучшим министром финансов года он признавался исключительно британскими финансовыми журналами, а Великобритания — это оплот мирового финансового капитала. Так что, какому «Отечеству» он служит — большой-большой вопрос. Но этот «выдающийся» министр финансов не мог спрогнозировать кризис 2008 года, а «не очень разбирающийся в современной рыночной экономике» С. Глазьев еще в 2007 году предупреждал о неизбежном начале мирового кризиса, так как основной причиной этого кризиса является вхождение мировой экономики в понижательную волну большого Кондратьевского цикла. «Великий» же министр финансов Кудрин еще в начале 2008 года утверждал, что «Россия — это остров стабильности» в мировой экономике. Но уже через год этот «остров стабильности» благодаря некомпетентной финансовой политике А. Кудрина глубже всех основных стран мира утонул в бурных водах мирового экономического кризиса.

«Хорошо разбирающиеся в современной рыночной экономике» А. Кудрин и С. Дубинин понятия не имеют о теории циклического развития нашего выдающегося соотечественника Н.Д. Кондратьева, без чего невозможно разработать правильную стратегию преодоления кризисов понижательной волны, которая продлится до 2020 года. А выход из понижательной волны Кондратьевского цикла обеспечивает формирование кластера базисных инноваций нового технологического уклада (ТУ). Теорию формирования ТУ разработали независимо друг от друга С. Глазьев, японский профессор М. Хироока и работающая в Англии К. Перес из Венесуэлы. Этот кластер шестого ТУ формируется в настоящее время на базе нанои биотехнологий, генной инженерии, а также информационно-коммуникационных технологий.

Понятия не имея о законах инновационного развития, г-н Дубинин любит порассуждать о создании работающего механизма «инноваций, которые будут сами себя воспроизводить». Большей ахинеи мне еще не приходилось слышать ни от кого. Инновации сами себя не воспроизводят, их создают так называемые «пионеры-первооткрыватели», такие как Генри Форд, создавший конвейерное производство, Стив Джобс и другие. Причем некоторые инновации ждут своего часа от 10 до 110 лет. Теорию инновационного развития разработали Йозеф Шумпетер, Герхард Менш и другие всемирно известные экономисты. Г-ну Дубинину стоило бы почитать, если не этих авторов, то хотя книги того же С.Ю. Глазьева или С.М. Меньшикова, в которых подробно проанализированы теории инновационного развития за последние 100 лет.

Куда идет мировая экономика?

Но главное, что показали статья С. Дубинина и его интервью Е. Альбац, так это полное непонимание основных фундаментальных закономерностей мирового экономического развития. С. Дубинин утверждает, что нам «предлагают рецепты из прошлого. Речь явно идет об изменении не просто инвестиционной политики, а о коренной ломке всей экономической системы нашей страны. От рынка нас призывают вернуться к чему-то похожему на директивное планирование». Но если бы г-н Дубинин хоть чуть-чуть разбирался в основных процессах мирового капиталистического развития и был бы знаком с работами Ф. Броделя и Дж. Арриги, то он бы знал, что мировая экономика в настоящее время переживает тяжелый период коренной ломки самой модели экономического развития и перехода с Американского на Азиатский системный цикл накопления капитала. Точно так же, как в процессе Великой депрессии был осуществлен переход от Британского к Американскому, а в начале XIX века — от Голландского к Британскому циклу накопления капитала.

Каждый из этих системных циклов накопления проходит три этапа. Первый этап — это зарождение новой модели экономики в условиях господства старой, как писал Ф. Бродель: «осень» одного цикла, одновременно является «весной» другого. Второй этап — это этап материальной экспансии, когда новая модель экономического развития устанавливает свое полное господство в мировом производстве. Третий этап — это этап финансовой экспансии, или «осень» этой модели, когда конкурентная борьба создает перенакопление производственного капитала, приводящее к падению средней нормы прибыли, и большая часть высвободившихся капиталов устремляется из производственной сферы на финансовые рынки, надувая там финансовые пузыри. «В истории были длительные периоды, когда финансовые центры обладали реальной властью. Но были и времена, когда ею обладали те, кто производит реальные товары, — фермеры и горнопромышленники» (Джим Роджерс).

К середине XIX века за счет перехода к механическим станкам и паровому двигателю Британия стала промышленной фабрикой мира, а к концу этого века Британская империя перешла уже к финансовой экспансии. Этот период даже получил название эпохи Ротшильдов. После Первой мировой войны во время Великой депрессии в лидеры мирового развития вышли США, мощно развившие материальное производство на основе конвейера и двигателя внутреннего сгорания, превратившись в главного индустриального гиганта капиталистического мира.

В период кризисов 1970-х годов произошел переход к этапу финансовой экспансии, когда значительная часть материального производства была перенесена в страны с низкими издержками (Восточная Азия). Сами же США начали надувать финансовые пузыри. Но пока они надували финансовые пузыри, сначала Япония, за нею «азиатские тигры» (Южная Корея, Тайвань, Сингапур и Гонконг), а затем и Китай превратили Восточную Азию в «главную фабрику XXI века», сформировав Азиатский цикл накопления капитала, который будет господствовать в мировой экономике ближайшие 30–40 лет.

Бывший партнер Дж. Сороса, известный инвестор и миллиардер Джим Роджерс очень точно охарактеризовал этот процесс: «Если вы были умны в 1807 году — вы переезжали в Лондон, если вы были умны в 1907 году — вы переезжали в Нью-Йорк, но если вы умны в 2007 году, то вы переезжаете в Азию». То есть переезжали оттуда, где «осень» системного цикла накопления капитала переходит в «зиму» с кризисами и потрясениями, туда, где «весна» переходит в «лето», где осуществляется основное накопление капитала, то есть в Восточную Азию: Китай, Японию, Южную Корею и т.д. А «выдающийся финансист» С. Дубинин в отличие от скромного миллиардера Джима Роджерса решил остаться там, где «зима» и «лютая стужа», — в Американском цикле накопления капитала. Он как обосновался там в 1990-х годах, так и уходить оттуда не хочет, да еще и Россию тянет не вперед, а назад — в прошлое. Спасибо, г-н Дубинин, Россия сыта по горло вашими «беспредельными девяностыми»!

Совершенный капитализм

Но переход с Американского на Азиатский цикл накопления капитала отнюдь не означает лишь чисто географические изменения — меняется сама сущность модели капиталистического накопления. В Восточной Азии совершенно иной, азиатский способ производства, который основан не на индивидуализме частного собственника и жестокой конкурентной борьбе, как в западной модели, а на коллективизме и солидарности. На Западе в слове «я» заключен смысл: «индивидуум», «личность». В японском языке слово «дзибун» — эквивалент западного «я» — означает «моя доля», «моя часть». У японцев нет демократии, у них есть «вамократия», где иероглиф «ва» означает гармонию, согласие. Один американский бизнесмен, изучавший положение дел в японской промышленности и науке, с удивлением отмечал: «Каждый из 10 средних американцев на голову выше каждого из 10 японцев, но 10 японцев всегда на голову выше 10 американцев!»

Япония еще в 1970–1980-х годах создала фундаментально отличную от западной экономическую систему, новую и более совершенную модель капитализма. Японское правительство в лице Министерства международной торговли и промышленности определяло стратегические направления и точки роста отраслей для занятия ниш мирового рынка, именно в эти направления канализировались основные усилия государства. Компании этих отраслей, имея государственную поддержку (мягкие и длинные кредиты под государственную гарантию), не заботились о рентабельности в краткосрочном плане, а целенаправленно наращивали свою долю на мировом рынке, выдавливая иностранных конкурентов. Рост экономики определялся стратегическими решениями правительства, благодаря чему усилия и ресурсы концентрировались на отдельных отраслях и фирмах, а остальные сектора экономики двигались, ориентируясь на эти отрасли. «Азиатские тигры» в 1990-х годах продолжили развивать эту новую и совершенную модель капитализма, а в 2000-х к ним присоединился и Китай. Мартин Вольф в 2003 году писал в Financial Times: «Япония показала, каким может оказаться будущее Азии. Но Япония слишком мала и занята лишь собой, чтобы влиять на мир. Не таков идущий следом за ней Китай… Европа — это прошлое, США — настоящее, а Азия во главе с Китаем — это будущее мировой экономики».

Но после кризиса 2008 года США, как и Европа, — это уже прошлое мировой экономики, а Азия — это ее настоящее и будущее. И если г-н Дубинин все еще зовет нас в прошлое, то академик Глазьев предлагает нам, не оглядываясь на прошлое, идти вперед— в будущее. Сравните его предложения, которые высмеивает г-н Дубинин, с характеристикой совершенной модели капитализма, которая сформировалась в Японии, а сейчас развивается в КНР, — это близнецы-братья. А г-н Дубинин со свойственным ему воинствующим невежеством называет Азиатский цикл накопления капитала — «лысенковщиной».

24 марта 2013

Александр Айвазов

Источник публикации: Однако