Председатель МЭФ Константин Бабкин: «Через Алтай протекает большая река денег. Но в регионе она не задерживается»

Дата публикации: 06.09.2024

29 августа в Республике Алтай прошло выездное заседание Московского экономического форума (МЭФ).Это ежегодное столичное мероприятие собирает представителей научного, делового и культурного сообщества. В этот раз миссия МЭФ отправилась в регион. Об итогах визита «Комсомолка» поговорила с председателем форума Константином Бабкиным.

ПОЧЕМУ НЕТ РАЗВИТИЯ

— Почему отправились именно в Горный Алтай? С одной стороны, понятно — это интересный регион с точки зрения дихотомии: дорогой туристический бренд, но при этом социально-экономический аутсайдер (по этим показателям республика находится в конце разных рейтингов — прим. ред.). Может быть, были еще причины направить миссию МЭФ именно туда?

— Поводом были еще и выборы в курултай республики (заксобрание — прим. ред.). Плюс губернатор новый назначен. Общественная жизнь кипит, и мы подумали: туда интересно приехать. А еще регистрацию «Партии Дела», которую я возглавляю, Минюст приостановил на два месяца. Прогнозы такие, что партию закроют. В Горном Алтае мы обкатываем объединение усилий, взглядов с ЛДПР. Хотя на наш форум мы звали представителей всех партий. И они пришли — кроме представителей партии власти.

— Кто еще посетил выездное заседание МЭФ?

— Прежде замечу, что запланированная форма заседания несколько изменилась. За день до мероприятия отель, в котором мы сняли зал, отказался предоставлять помещение. Почему? Показали пальцем наверх. Нам срочно понадобилось новое помещение, и, наверное, каких-то посетителей мы потеряли. Однако качество аудитории, компетентность спикеров были на высоком уровне.

Кто они такие? Я бы сказал, что это люди с активной общественной позицией, которые видят перспективы республики, имеют предложения. Были и животноводы, в том числе из отдаленных районов республики, представители местной промышленности, туризма, учителя и просто неравнодушные.

— Нашли ли тезисы МЭФ — кардинальные изменения налоговой, культурной, кредитной политики — отклик у аудитории Южной Сибири?

— Да. Я озвучиваю наши федеральные тезисы — аудитория кивает: «Все правда». Конечно, мы постарались применить наши предложения к республике. На каждом МЭФ я говорю: мы строили коммунизм, потом отказались от этой цели. Начали строить капитализм, встраиваться в мировую экономику. Такой подход на какой-то момент позволил уйти от дефицита. При этом мы «подарили» свои производства — промышленность, сельское хозяйство. Переоделись в иностранную одежду, пересели на иномарки и зарубежные самолеты. Все это привело к экономической деградации. В каждом поселке появилось убитое предприятие.

Так что подход перестал быть продуктивным. Сегодня попытки встроиться в западную систему — абсурд. Запад вводит против нас не только санкции, но и стремится поубивать побольше. А вот наша экономическая политика продолжает стоять на основах, которые закладывали Ельцин, Гайдар и Чубайс.

Посмотрим на налоговую политику — она не изменилась с 90-х годов. Во внешней торговле свято соблюдаем условия членства в ВТО: не поддерживаем сельское хозяйство, не инвестируем в индустрию и держим рынок открытым. Политика Центробанка тоже не нацелена на созидание, а преследует идею встраивания в западные финсистемы. Абсурд!

Теперь применительно к Горному Алтаю. Сырье, к счастью для республики, там не добывается — удалось сохранить первозданную природу. Но экономическая политика приводит к тому, что не развивается переработка, например, мяса. Люди удивляются: почему в республике электричество в два раза дороже, чем в соседних областях? Хотя в других странах — Монголии или Китае — оно еще дешевле.

Что получается: шикарная природа, есть условия для скотоводства, экологически чистый регион. Но мясо там скупщикам продается по 90 рублей за килограмм: в два раза дешевле, чем с индустриально-развитых ферм в других регионах. Невыгодно инвестировать в мясопереработку на Алтае. Хотя казалось бы: экологически чистая мясная продукция!

Индустриальных ферм, как в Центральной России или на Кубани, здесь нет: дорого возить корма. Практикуется отгонное животноводство: по старинке скот ведут на луга, а к зиме — забивают и продают. Это экологически чистая продукция, на нее есть спрос. Но это мясо более дорогое по себестоимости, чем изготовленное индустриальным методом. Но когда продукция приезжает на прилавок супермаркета, потребитель видит: упаковки одинаковые, самая экологически чистая продукция — дороже. И голосует кошельком за ту, что дешевле.

Даже если эту проблему низких цен скупки продукта местных фермеров удастся решить, то у местных не будет возможности взять кредиты на развитие своего дела — они дорогие. Поэтому и развития нет.

— Патовая ситуация.

— При такой экономической политике — действительно. Так что идеи, которые в Москве на МЭФ обсуждаем, верны и применительны в регионах.

ДЕНЕЖНАЯ РЕКА

— Вы также справедливо заметили, что экологически чистая продукция — дороже, то же мясо — дороже, чем то, что вырастили в условиях индустриальной фермы. Как к ней привлечь внимание потребителя?

— Формировать культуру потребления качественных продуктов. Были советские ГОСТы. Например, в колбасе определенный процент мяса, жира и так далее. В 90-е стандарты переписали. Теперь в документах оперируют понятиями: белки, жиры, углеводы. А из чего они сделаны — государство интересовать не должно. Соответственно, можно использовать пальмовое масло, «ошметки» мясных производств и так далее — лишь бы было дешево. Качество продовольствия упало. Это плохо сказывается на здоровье потребителя и снижает запрос на производство настоящего мяса. Дороже вырастить корову, чем привезти сою. Поэтому алтайские крестьяне живут бедно, а в магазинах продается ненастоящая колбаса.

Выход: продвигать высокие стандарты продовольствия. За ними уже едут на Алтай. Но на государственном уровне политики качественного продовольствия нет, той же системной работы по поддержке отгонного животноводства нет. А ведь тема важная не только для Алтая: сюда же Забайкалье, Тыва, Северный Кавказ… Альпийские крестьяне в Швейцарии и Франции получают субсидии от государства, приоритетный доступ на прилавки магазинов, и, соответственно, фермеры хорошо живут. У нас этого нет.

— Как оцениваете состояние обрабатывающего промышленного сектора на Алтае?

— Перерабатывающей промышленности, легкой, какой-либо еще, кроме аграрной, там нет. Просто невыгодно. В итоге: прекрасная природа, условия для туризма, а люди живут бедно.

Три миллиона гостей ежегодно посещают республику. Но все это слабо сказывается на благосостоянии обычных людей. Туристы не потребляют региональный продукт и, соответственно, не дают работу местным. Строятся санатории — везут мигрантов на площадку. Сейчас аэропорт обновлять собрались — то же самое.

— Действительно: типичная картина депрессивного региона. Вы его так же оцениваете?

— Нет. Аудитория, которая пришла на наше заседание, очень энергичная и желающая изменений. Никакой апатии в людях нет.

Основа развития края, конечно — туризм. Население региона 210 тысяч, а туристов — три миллиона ежегодно. Большая река денег протекает через Алтай. Но они там не задерживаются. На стройки привозят мигрантов, деньги от санаториев — идут владельцам в Москву.

При этом есть условия для животноводства: обширные альпийские луга. Монголия живет в схожих условиях. С советских времен они увеличили поголовье скота в восемь раз. А на Алтае поголовье осталось прежним.

Так что развивать животноводство и туризм, кормить туристов качественной продукций — прекрасная синергия. Посчитайте: если каждый турист в день тратит в среднем 3000 рублей, то в год — миллиарды могут оседать в республике. Но этого не происходит. В магазинах мало местной продукции, в ресторанах — то же самое.

ТРУДОВЫЕ РЕЗЕРВЫ

— По итогам заседания вы обнародовали рекомендации для изменения ситуации в Горном Алтае: предусмотреть льготные тарифы для реального сектора экономики, ввести особый налоговый режим для инвесторов в производство и сельхозпредприятия республики. Кому этим заниматься?

— В первую очередь — федеральному центру. Не местный курултай устанавливает цены на электричество. Налоговые льготы региона несопоставимы с федеральными. Кредитные ставки, защита рынка — все эти меры принимаются в Москве.

— Так Республика Алтай должна стать чем-то вроде Дальнего Востока с его льготными ипотеками и территориями опережающего развития?

— Я не верю в особые экономические зоны, особые подходы. Нужны изменения на федеральном, а не региональном уровне. У нас в стране есть возможность развиваться быстрее. Поменяйте политику во внешней торговле, снизьте налоги, ориентируйте систему не на экспорт, а на переработку. Если мы эти составляющие изменим, то и Курган, и Алтай, и Владивосток будут развиваться быстрее.

— Предприниматели сегодня часто говорят: не хватает людей. Дадим мы Алтаю или другому региону все эти блага, а будет ли развитие, если трудовых ресурсов недостаточно?

— Я не понимаю тезис «нет людей». Нам это говорили и десять, и пять лет назад. На СВО отправились сотни тысяч здоровых мужиков. Это не сильно сказалось на состоянии промышленности и сельского хозяйства.

Не людей не хватает, а таланты сложно реализовать при такой стоимости кредитов и налоговой политике. Дайте возможность созидать, а запасы людских ресурсов имеются. Вот охранники в магазинах сидят — тоже здоровые мужики, трудовые резервы.

Молодежь неохотно идет в производство: они видят текущую экономическую политику, как закрываются комбинаты и фабрики. Зарплаты тут ниже, чем у чиновников, курьеров. Что такое работа на производстве: несколько лет обучения, построение карьеры. Нужны упорство, склад ума определенный. А если ты еще и не веришь, что сможешь построить достойную карьеру на производстве, то и не пойдешь получать инженерное образование. Замкнутый круг, который можно разорвать, изменив экономическую политику.

Источник публикации: КП