21.03.2013. Пленарная дискуссионная панель III «Экономика для человека или человек для экономики: вызовы и уроки БРИК»

Я называю десять ловушек этого симулятивного бытия, порожденного современной экономической политикой.

Первая. Это попятная диалектика. Попятная диалектика проявилась уже хотя бы в том, что распад Советского Союза был осуществлен таким образом, что потенциал для разрешения противоречий советской системы был уничтожен, а то, что требовало своего снятия: острейшие проблемы, противоречия и превратные формы советской реальности — они сохранены и усилены. Говорили, что альтернативой советскому бюрократизму будет рынок. Мы получили вот эту форму... Уже не превратную форму, а превратную форму, наполненную превратной сущностью. Коррумпированную бюрократию. Попятная логика приводит к тому, что альтернатива порождает формы. Она рождается не в качестве нового содержания, а в качестве формы, которая тут же распадается в этой логике десинтезации.

Следующая ловушка — симулятивный капитал. Я не экономист, и вы здесь лучше меня прокомментируете этот тезис, но получение прибыли сегодня, современная природа капитала не базируется на производстве, на труде. И где этот конфликт труда и капитала, который порождал великую литературу XIX века и великое искусство XX века? Нет этой общественной драматургии. Может быть поэтому ее нет и в искусстве?

Следующая ловушка — рыночный тоталитаризм. Да, я называю именно рыночный тоталитаризм. Я с благодарностью бы отказалась от такой формулировки, если бы вы мне сказали, показали бы ту сферу человеческой общественной жизнедеятельности, которая свободна к отношению купли-продажи. Сегодня все — отношение купли-продажи. Наука сегодня сводится к сфере услуг. Какие услуги мы можем продавать, как ученые?

Следующая ловушка — это ловушка отчуждения от действительности. Сегодня отчуждение от действительности настолько велико, что стена, выстраиваемая между человеком и реальностью, обретает вот эти виртуальные формы, которое приведет скоро к тому, что происходит на западе. И мы сегодня, я думаю, уже к этому приходим. Когда дети стреляют в своих ровесников. Я думаю, не только из агрессивности, а именно из-за того, чтобы понять: а он живой или нет? Вот если кровь потечет — он живой, а если нет... Насколько он виртуален? Определить границы живого и виртуального.

Следующая ловушка — движение от конкретного всеобщего к абстрактному. Сегодня в мире, где человек — абстракция, человек -функция капитала, института власти, церкви, рынка. То есть человек — функция, функция, функция. Человек абстрактный. Посмотрите, все понятия обретают свою абстрактную формулировку. «Ты чем занимаешься?» — «Бизнесом» — «Нет, ты скажи, что ты делаешь: станки, самолеты, тачаешь сапоги или пишешь книги, или сочиняешь музыку?» Бизнес... И вот эта попытка камуфлировать конкретный тип деятельности в абстракции — очень опасна. Не случайно сегодня размываются понятия в науке и образы в искусстве. Все становится предельно абстрактным. Сегодня нет музыканта оперного искусства, нет артиста, сегодня поп-звезды, сегодня арт-шоу. Вот эта абстракция, с моей точки зрения, подтверждает попятную диалектику. И вы видите: от конкретного всеобщего к абстрактном.

Следующая, шестая, ловушка. Отказ индивида от субъектности. А вот здесь и общество, и индивид, то есть мы с вами, совпали в этом. Идет снизу отказ от субъектности. Я готова платить любые деньги, избрать любую партию, которая будет прокладывать дорогу к моему освобождению. Но только не я. Я делегирую свой принцип, императив симулятивного бытия кому хотите: генсеку, Богу, патрону, своему спонсору — но только не я сам. Отказ от субъектности очень устраивает сегодня и ту политику, которая проходит сверху, потому что сегодня не нужен субъект. Не случайно такой ренессанс сталинизма, как некой социальной модификации справедливости в условиях этого капитализма.

Следующая ловушка. Доминирование религиозных форм сознания. Прийдя в магазин, вы должны исходить из какого-то религиозного, теологического отношения: хорош товар или нет? Выбирая того или иного политика, вы исходите тоже из каких-то абстрактных доверительных или не доверительных отношений. Все сегодня апеллирует к доверию, к необходимости доверия. И, соответственно, к мифологическим формам сознания.

Восьмая ловушка. Диктатура общего над конкретным всеобщим. Это диктатура страшная. Оказывается, вы поговорите с художниками, они сказали... Просто великий художник Юрий Норштейн сказал, что даже цензура в советское время не мешала сознанию великого искусства. Сегодня диктатура общего, то есть рыночные стандарты становятся самым опасным для искусства. Поэтому то, что мы сегодня с вами видим с экранов телевизора, это есть продукт этой диктатуры.

Следующая ловушка, девятая. Вектор будущего развернут для одних — в прошлое, для других — через прошлое. Все развернулись в прошлое. Потому что настоящее сегодня является распадом этого будущего. Будущего боятся. От прошлого — отлучены. Настоящего нет. Все: от монархистов, коммунистов, социал-демократов — все развернуты к практике прошлого. Может быть, есть надежда, что этот разворот, так же, как разворот от ренессанса к античности, даст основу прорыва в будущее.

Десятая, последняя ловушка. В мире симулякров происходит распад классических форм идеального. Когда-то «Черный квадрат» Малевича был той формой идеального (я сейчас не поднимаю дискуссию, насколько это искусство — не искусство), которая выразила распад всех основ российской действительности в период Первой мировой войны (по-моему, 1915-й год). Это было идеальное, которое показало распад. Сегодня мы имеем распад всех форм идеального, через который нельзя мыслить реальность.

Возникает вопрос: какой выход из всего этого? С моей точки зрения, вывод главный: когда-то молодой либерализм, еще не совращенный интересом к капиталу, какие лозунги произнес, по крайней мере, в литературных практиках нашего отечества? Проблему лишнего человека, как проблему трагедии. Сегодня либерализм современный сказал: «Человек — лишний». Выход один: практики 1920-х годов, мировые практики показали — только включаясь в практики социального общественного обустройства индивид вот в эти конкретные исторические практики будет обретать ту субъектность, которая сделает его, (как говорил Луначарский), «выпрямленным человеком». Без «выпрямленного человека» не будет ни перспективы, ни человека, ни экономики, ни страны.