Фриман Алан
Производственный ресурс – человек
Производственный ресурс – человек

Я берусь утверждать, что первоочередная задача России ‒ это развитие сектора программного обеспечения, информационных технологий, электроники и  связанных с ними индустрий, к которым, в частности, относятся две следующие индустрии: творческая и научная. Итак, сегодня я хотел бы подробнее рассказать о том, что включают в себя данные индустрии. Я постараюсь описать, в каких отношениях находятся между собой информационный, творческий и научный секторы. И все это подведет меня к заключению, подкрепляющему программу, продвигаемую Сергеем Бодруновым, а именно к заключению о необходимости объединения фундамента науки и образования. Я также постараюсь объяснить, почему образование играет основополагающую роль в развитии этих индустрий, так как собираюсь доказать вам, что основным ресурсом этой новой технологии служит очень необычный ресурс. Это не машина, не минерал, не еда ‒ это странный производственный ресурс под названием «человек».

Эта идея весьма нова, поскольку до сих пор каждая новая волна Кондратьева основывалась на материальной технологии. Я же утверждаю: если возникнет новая волна Кондратьева, она будет основана на интеллектуальной технологии. Это очень серьезное заключение. До сих пор мало кто понимал, что это означает, ведь это значит, что образование ‒ это не необязательное дополнение, а непременное условие. Относиться к образованию как к чему-то необязательному ‒ это все равно, что пытаться развить машинную индустрию без нефти. Это основной ресурс. И в этом своем мнении я опираюсь на очень долгую и эффективную исследовательскую программу. Эта программа изначально осуществлялась тремя исследовательскими центрами: в Англии, где я работаю совместно с мэром Лондона, в Австралии, где впервые возникла стратегия «творческой Австралии», «творческой нации», творчества как основы построения нации, и третьим центром, которым является само правительство Лондона, а именно министерство, отвечающее за культуру ‒ Министерство по делам культуры, СМИ и спорта. В результате совместной работы в прошлом году мы издали большой доклад, посвященный научной и творческой индустриям. Мы проанализировали их географическое распределение и скорость роста и обнаружили следующее. И, кстати, должен сказать, что сейчас мы стараемся расширить это исследование и на другие страны. Я работаю в Канаде, чтобы расширить его на Канаду, США и Мексику и было бы здорово также расширить его и на Россию, поскольку мы используем метод статистического картографирования, определения того, какие ресурсы у вас имеются. И это очень важно, поскольку, если вы собираетесь планировать, вам необходимы знания. Нельзя планировать, как добыть нефть, не зная, где находятся нефтяные месторождения. Нельзя планировать производство научных или творческих продуктов, не зная, где находятся ваши производители творчества и науки. Сколько их, чем они занимаются, в каких индустриях заняты ‒ именно это  мы и изучаем.

 

И мы получили потрясающие результаты. Хоть мы и ожидали такого результата, тем не менее, когда ожидаешь чего-то, и это происходит, это подтверждение очень важно. Во-первых, мы обнаружили, что в настоящее время в Великобритании в науке занято больше людей, чем в производстве и строительстве, и в три раза больше, чем в сфере финансов. По сути это самый крупный сектор в стране. Многие этого не понимают. Они думают, что производство ‒ это огромный сектор, а кроме него есть лишь небольшие… Нет, наука вышла на первое место.  Конечно же, имеются и пересечения. Некоторая часть науки используется и в производстве. Но не слишком много. Сфера творчества, что не то же самое, что наука, несколько меньше производства, но больше строительства и финансов.

 

Однако эти сферы растут быстрее, чем любой другой сектор экономики. Так, наука растет на 2,3% в год, а творческая индустрия ‒ на 4,1% в год, в то время как остальная экономика растет лишь на 1,1% в год. Это означает, что, если мы перенесемся на 15 лет вперед, в 2030-й год, а это недалеко, в пределах вашей жизни ‒ возможно, не моей, но большинства из вас ‒ сфера науки станет крупнее сферы производства и строительства вместе взятых. Творческая экономика окажется на втором месте ‒ крупнее производства и строительства. Через 15 лет это будут две крупнейшие индустрии в Великобритании.

Итак, у каждой эпохи есть своя, как я ее называю, характерная технология. Это то же самое, что и основная индустрия по Кондратьеву. В викторианскую эпоху основной индустрией были паровая тяга и паровой двигатель. В начале 20-го века характерной технологией стало электричество, сталь и, возможно, также бетон ‒ бетон очень важен. Нью-Йорк был построен с помощью электричества, стали и бетона. И то, как это произошло, очень интересно, поскольку электричество позволило провести портативный источник энергии в здание. Вам может показаться, что это мелочь, но на самом деле это был единственный способ построить небоскребы. А сталь сделала их строительство возможным. Так что это была очень характерная технология.

После Второй Мировой Войны главнейшей технологией была нефть и моторный транспорт. Возможно, также атомная энергия. В 21-м же веке, как я берусь утверждать, главная технология ‒ это информация, коммуникация и технология, опирающаяся на интеллектуальный и творческий труд. Почему так? Потому что информационные и коммуникационные технологии произвели революцию в сфере обслуживания. До сих пор все индустрии улучшали свою производительность в сфере производства вещей.  Эта революция изменяет и в тысячу раз увеличивает способность людей взаимодействовать с другими людьми ‒ сферу услуг. Например, копирование означает упразднение вопроса количества. Можно сделать сколько угодно копий того, что вам нужно. Воспроизводство. Транслирование означает, что больше нет необходимости находится рядом друг с другом. Можно разговаривать с кем-то, кто находится на другом континенте. А возможность записи означает, что время также больше не преграда. Можно посмотреть что-либо в любое время. Итак, границы пространства, времени и количества ‒ все они упраздняются или же уже были упразднены. 

 

То, что происходит затем весьма удивительно, поскольку существует два взгляда на то, по какому пути может пойти общество, когда машины заменят человеческие функции. Один из них ‒ это мир, которым правят роботы. Это общество, в котором мы сидим и ничего не делаем, питаемся лотосом и т.д. Другой же взгляд ‒ это постиндустриальное общество, в котором все еще есть люди, и нет роботов. То есть, один вариант ‒ это роботы без людей, а другой ‒ люди без роботов. Что же мы наблюдаем в реальности ‒ это, как ни удивительно, новый характер взаимоотношений между людьми и машинами. Так что и те, и другие необходимы, но существуют определенные виды труда, которые я называю «незаменимым трудом». Особенность ученого, творца или мыслителя в том, что их нельзя заменить машинами. Именно такого определения мы придерживаемся в нашем исследовании.

И если мы подумаем об этом, то поймем, что если продолжим заменять людей машинами, согласно одной из теорий, в конечном счете, всё будет производиться машинами. Но если существует вид труда, который невозможно заменить, тогда именно он и станет главной формой труда. Ведь все виды человеческой деятельности, которые могут выполняться машинами, исчезли. Остался лишь человеческий труд. Существует три типа такого труда. Первый ‒ это труд, связанный с заботой о людях ‒ здравоохранение, образование, воспитание детей. Теоретически, можно было бы создать робота, который может воспитать ребенка. Но никому это не нужно. Даже если бы это было возможно. Кажется, в моем университете Манитобы создали робота, который может играть в хоккей.

 

Но кто захочет наблюдать за командой роботов? Мы хотим видеть людей, хотим видеть их участие. Следующая разновидность труда в сфере услуг ‒ это труд, в ходе которого человек осуществляет немеханизируемую функцию. Существует важный математическая тезис под названием тезис Чёрча-Тьюринга ‒ о котором мне известно, потому что у меня математическое образование ‒ который доказывает, что существуют такие проблемы, которые нельзя решить механическим путем. То, что такие проблемы имеют место, научно доказано и, кроме того, это не какие-то глупые проблемы. Это насущные проблемы, реальные проблемы логики. Существуют немеханизируемые интеллектуальные функции. И именно они-то и становятся сейчас главным ресурсом этой новой технологии.  

 

Приведу вам несколько цифр. Сейчас у нас в Великобритании имеются данные за последние 20 лет, чем я очень горжусь. Мы только что их получили, поскольку правительство начало использовать новый статистический метод, а раньше этих данных у нас не было. Согласно им, за последние 18 лет экономика Великобритании в целом выросла на 10%. И кстати, это очень медленный рост. Не позволяйте никому говорить вам, что Британия ‒ это образец экономического успеха. 10% за 18 лет ‒ это не самая высокая скорость роста. Творческая индустрия выросла на 44%. В результате занятость увеличилась на 80%. Итак, имеется новая технология, которая вмещает в себя рабочие места, а не замещает их. И в рамках этого творческого, немеханизируемого труда, количество незаменимых работников возросло на 135%. Это феноменальная скорость роста! И теперь… я не могу привести такую же сложную диаграмму, как и здесь, но, пожалуй, и эта хороша… Теперь мы используем единицу измерения под названием «творческая интенсивность», чтобы определить, является ли индустрия творческой или нет. И мы применили ту же технологию и к науке. Если индустрия использует более 30% творческих работников, то есть незаменимых работников, мы называем её творческой.

Вы можете подумать «Ну, многие индустрии нанимают таких людей….» Например, можно подумать, что индустрия электричества нанимает электриков. Но на самом деле это не так. Лишь 5% их работников электрики, поскольку эта индустрия не специализируется на особом виде труда. Лишь 15% сотрудников индустрии здравоохранения связаны с медициной. Остальные это администраторы, водители, люди, которые строят больницы, фармацевты и т.д. Творческие индустрии уникальны тем, что в них наблюдается очень высокая доля определенного вида труда. И это подводит меня к заключению о том, что мы наблюдаем новый союз человека и машины, и это требует нового вида взаимоотношений между общественным и частным. Ведь, если так подумать, если ваша главная цель ‒ увеличить творческие и интеллектуальные способности вашей рабочей силы, бизнесу не очень выгодно этим заниматься, поскольку, даже если вы кого-то выучили, мы ведь живем не в рабовладельческом обществе, так что этот человек всегда может уйти и найти более высоко оплачиваемую работу. Это не функция бизнеса. Они должны помогать с обучением и можно ввести специальные типы налогообложения, встраивать обучение в работу и все такое ‒ я это видел, это очень эффективно. Но отвечать за это должно правительство. И также необходимо, чтобы существовали потребители продуктов творчества. Необходимо поднимать общий интеллектуальный и культурный уровень общества, чтобы оно создавало спрос на продукты подобного типа и понимало их. Общество утонченных людей с хорошим вкусом, и, как я полагаю, очень важным российским ресурсом является именно массовое понимание искусства, что, в каком-то роде, недооцененное наследие советской эпохи. Как я понимаю, после выхода «Братьев Карамазовых» их посмотрело 15 миллионов людей. Такого уровня участия в культурной жизни не увидишь ни в одной другой стране мира. Так что это тоже обязанность правительства.

 

Планирование ‒ это также обязанность правительство. Инфраструктура. Интернет. Сделать так, чтобы Интернет был у всех. Удостовериться, что у вас развита индустрия электроники, и вам не приходится использовать чужую электронику. Удостовериться, что у вас существует информационный сектор, производящий собственные продукты.  Я все еще пишу программы и зарабатываю этим деньги, так что могу вас заверить ‒ если вы пишете программы, то, куда бы вы не пошли, обязательно наткнетесь на русских программистов. Vaadin ‒ это одна из крупнейших открытых компаний по производству программного обеспечения на Java. Она базируется в Финландии, и, если вы взглянете на их, как они ее называют, доску почета, то увидите, что половина программистов оттуда из России!

 

Они проводят вебинары в Санкт-Петербурге! Это ресурс и, если Финляндия может использовать этот ресурс, то почему этого не может сделать Россия? Конечно же, в сотрудничестве с Финляндией, но всё это нужно спланировать. Если вы осознанно не создаете информационный сектор и все с ним связанное ‒ радио, массовые коммуникации и т.д. ‒ вашими талантами будут пользоваться другие. 

Функции бизнеса ‒ это обнаружение, определение возможностей и мобилизация ресурсов для инновации. Таковы функции бизнеса. Поэтому необходим новый тип партнерства между бизнесом и правительством, в котором, благодаря природе этой новой технологии, мы понимаем, где чья ответственность. Спасибо за внимание!

Сергей Бодрунов: Ну, уважаемые коллеги, значит, господин Фриман, сложно не согласиться с теми подходами, которые сегодня продемонстрированы, о которых говорилось. Конечно, это новый взгляд, так сказать, на развитие теории волн Кондратьева ‒ это тоже очень интересно, наверное, мы будем этим заниматься. К сожалению, господин Фриман должен нас покинуть, потому что он должен быть в аэропорту, но вы хотели задать ему вопрос? Алан, прошу прощения, у нас всего один вопрос.

Мужчина: Это только идеология или речь идет о технологиях информационной среды, в которых взаимодействуют механизмы, люди, бизнес и государство?

 

 Второе. Я бы направил вас… если вы посмотрите мое слайдшоу, то увидите, что там есть ссылки на два исследования, проведенных Министерством Культуры, СМИ и Спорта совместно с организацией под названием NESTA ‒ Национальным фондом в поддержку науки, технологии и искусства. Это очень крупный исследовательский институт в Великобритании, который работает с исследователями в Австралии, где уже имеется 10-летний опыт работы с творческими индустриями, и в Лондоне, где у нас также имеется большой опыт. По сути, при помощи этих знаний мы изменили характер технологии в Лондоне. Существует огромное количество данных ‒ 200 страниц.  Теперь Министерством Культуры, СМИ и Спорта используется статистический метод, и, на самом деле, нашей основной целью было превратить это в науку, чтобы это больше не было мечтой, о чем говорил Юрий. Мы хотели реально определить, что является, а что не является творческим. Поэтому, я бы сказал, что, помимо демонстрации потенциала творческих индустрий, мы также четко демонстрируем, что НЕ является творческим, дабы провести четкую границу и понять, что представляет эта технология в реальности. Так что, не думаю, что она идеальна, но такой была наша цель и, пожалуй, мы довольно многое сделали для её достижения.

 

Распечатать статью


ПОДЕЛИТЬСЯ: