Шешеро Ирина
Парадокс современной инвестиционной сферы
Парадокс современной инвестиционной сферы

Уважаемые коллеги, как инвестор и инвестиционный консультант, а инвестор я больше 20 лет, я должна сказать, что ситуация в инвестиционной сфере сейчас катастрофическая, несмотря на колоссальную поддержку со стороны государства. Это противоречие. Здесь я целиком поддерживаю Оксану Генриховну: поддержка банков приводит к тому, что банки выходят на валютный рынок, я сама банкир с огромным опытом работы, поддержка через институты развития сосредотачивает огромные суммы в этих институтах развития. Дело в том, что инвесторам вообще эти поддержки не нужны, инвестор готов инвестировать в проекты и для этого ему нужен стабильный курс, низкая ключевая ставка, потому что инвесторы сейчас лишились банковского плеча. То есть, инвесторы готовы заходить в проекты, но у них нет банковского плеча.

Давайте посмотрим, какие сейчас особенности современного этапа: рентабельность проекта, минимизация рисков, обратите внимание на третий пункт. Когда мы говорим с инвесторами – бесполезно их уговаривать, накрывать «поляну», как это было принято, может быть. Инвестору должна быть понятна справедливая цена входа и выхода. Так вот, никакие расчеты не позволяют сейчас дать справедливую цену выхода. У нас в ассоциации мощный департамент финансового анализа, расчеты показывают, что с этим бывает очень сложно.

И вот я здесь сгруппировала очень кратко изменения требований глобальных финансовых институтов на современном этапе. По банкам: ужесточение требований банков к заемщикам по целому ряду направлений. Во-первых, ключевая ставка, которая делает банковское кредитование неподъемным для бизнеса вообще. Дальше: свертывание проектного финансирования. Что это значит? Проектное финансирование это когда мы можем построить завод с нуля. Банки не структурируют проектное финансирование, даже если они это декларируют.

Структурирование проектного финансирования, как кредита: то есть, вы приходите за проектным финансированием, вам говорят: «Принесите залоги, превышающие сумму кредита на 30%». Полностью уничтожен институт проектного финансирования. Зато банки находятся в великолепном положении, это я вам как банкир говорю. Фонды прямых инвестиций. Вот собственно вторая и третья группы – это те самые инвесторы. Фонды прямых инвестиций это те, которые готовы входить, беря риски на себя. Во-первых, резкое сокращение отраслей инвестирования потому что, как я уже сказал выше: фонды не имеют банковского плеча. Они не могут воспользоваться банковским плечом российских банков, потому что ставка запредельная. А целый ряд зарубежных институтов сейчас не могут заходить в Россию.

Сосредоточились в основном на высокорентабельных проектах, очень высокая маржинальность. И по проектам низкой и средней маржинальности стали работать, как мезонины, это вообще крах всей инвестиционной системы. Что это значит? Низкая и средняя маржинальность это 12- 15-16-20%. Вы знаете, это неплохая рентабельность. Мы в прошлом году закрыли сделку с 16% рентабельности, мебельный бизнес. Фонд был в восторге, правда, мы ее готовили целый год. И вот это сейчас считается низкой и средней маржинальностью, фонды ищут 40-80. Это фонды прямых инвестиций, это не венчурные. Венчур вообще сейчас не рассматриваем, это как кривая вынесет. Фонды прямых инвестиций это глобальные финансовые институты, которые всегда входили в рынок.

Что значит — начали работать как мезонины? Они на себя риски не берут. Мезонинный фонд риски перекладывает на заемщика. Фонды прямых инвестиций всегда брали риски на себя, но сейчас в условиях такой неадекватной и извращенной экономической ситуации, когда-то, в общем-то, государство хочет как лучше, помочь, но ситуация настолько извращена, что фонды прямых инвестиций сами извращаются. Эту тенденцию я заметила еще два года назад, и со всех трибун я на это обращала внимание. Я говорила: «Дальше будет только хуже, фонды прямых инвестиций меняют мандаты». Мы, как инвестиционная организация, знаем мандаты всех инвесторов. То есть, как они будут входить. Вот сейчас эта ситуация оправдалась.

Теперь мезонинные фонды. Мезонинный фонд – это, так скажем, субъект, который дает деньги в долг под залог equity. Вот краткое определение мезонинного фонда. Под залог equity, под залог вхождения в капитал. То есть, он входит в капитал, он дает акционерный капитал, и дает в долг под это самое. И тем самым заемщик должен и долг обслуживать, и потом выкупить эту долю. В некоторых ситуациях мезонинные фонды – единственное спасение, особенно когда у бизнеса проблемы или невысокая рентабельность. Так вот, сейчас мезонинные фонды резко сузили предпочтения. То есть, если 2-3 года назад с мезонинным фондом мы могли зайти в площадку, когда есть земля и все такое, а сейчас это невозможно – они гоняются только за успешно действующим бизнесом. И наконец – в основном, они дают в долг, мезонинные фонды стали работать, как банки. Они тоже перенасыщены деньгами, в банках, кстати, тоже избыточная ликвидность. Вот что мы получили сейчас по инвесторам.

Дальше в презентации мы изложили основные принципы структурирования проектов на современном этапе. Дальше мы дали очень кратко, потому что матрица анализа проектов у нас занимает очень большой объем, здесь мы изложили на двух страницах необходимую инвестору информацию для того, чтобы оценить рентабельность и интерес к проекту. В ассоциации мы обеспечиваем анализ проектов и выбор необходимой формы. Могу сказать: для того, чтобы сейчас наладить инвестиционную сферу, как таковую, целиком поддерживаю Оксану Генриховну — необходимо обеспечить нормальное кредитное плечо банкам, то есть, это только путем понижения учетной ставки. И тогда инвесторы будут заходить в проекты, беря риск на себя. Ну и вопрос курса рубля. То есть, вот эти глобальные вопросы сейчас мешают нормальному осуществлению инвестиционных проектов. А деньги есть, огромное количество фондов продолжают иметь мандаты на Россию.

Я провела 2 месяца за рубежом, объехав 8 стран — огромное количество фондов продолжает иметь мандаты на Россию. Поэтому тезис о том, что инвесторы от нас отвернулись — ну, ушла «Sponda», ушел «TriGranit», ну и что? Ушел ЕБРР, давно ушел.

И эти за ним ушли, потому что они сидели на его деньгах. Это капля в море. Огромное количество инвесторов мандаты имеют, но они не имеют проектов, они не могут в них войти по указанным выше причинам. Поэтому давайте вместе искать выходы. Только коллективно можно найти выход из этой ситуации. Большое спасибо за внимание.

ВОПРОСЫ К ВЫСТУПЛЕНИЮ:

ВОПРОС 1: Большое спасибо за блестящее сообщение. Скажите, пожалуйста, как вы оцениваете — сейчас буквально в последние месяцы, несколько недель есть приток иностранного капитала, собственно говоря, и динамика курса этим вызвана сейчас. Куда они идут? Куда они входят? Вот последние две три недели. На рынок недвижимости? То есть, иностранный капитал что пытается сейчас приобретать, куда вкладывается?

ОТВЕТ: Цифры иногда сложно проанализировать, потому что там сидит фондовый рынок. То есть, когда мы говорим о привлечении средств или оттоке — это не только прямые инвестиции, кстати, они тоже читаются по разному, это еще и фондовый рынок, игра на фондовом рынке. Знаете, когда мы говорим о прямых инвестициях, а я прямой инвестор, мы покупаем доли — нет понятия приток, то есть, мы не притекаем. Просто у фонда есть мандат, когда он видит подходящую сделку, то просто он финансирует и все. Если мы говорим о притоке, то, о чем вы говорите, видимо, это спекулятивный приток — это все-таки игра на валютных курсах, потому что сейчас очень выгодно входить. Но вообще я должна сказать, что отток у нас в прошлом году 150 миллиардов рублей, в этом году ожидается такой же, официальный.

ВОПРОС 1.1: Вы не видите, чтобы они вкладывались в недвижимость?

ОТВЕТ: Отвечу. Рынок недвижимости сейчас интересен и мы отслеживаем по каждому сегменту, то есть, складская, офисная, торговая, вообще по каждому сегменту, по каждому региону. Есть инвесторы, которые готовы вкладываться. Единственное, что это зависит от насыщенности рынка в данный момент.

ВОПРОС 2: Банк может быть соучредителем предприятия?

ОТВЕТ: Банку запрещено вхождение в коммерческие структуры, но при банке существует огромное количество аффилированных структур, они могут зайти. Более того, так делают целый ряд банков. Не в микрофон, но все знают порядка двух-трех структур, крупные банки и очень крупные, которые при себе создали мезонинные фонды, они имеют деньги от банка и входят в бизнес. Нормальная, легальная схема.

ВОПРОС 3: Спасибо за интересный доклад. Вопрос такой: на сегодня в России КПД преобразования инвестиций в экономический рост составляет 50%. То есть, на один прирост ВВП требуется 2% прироста инвестиций. Это данные «Росстата», об этом говорил Медведев в докладе в Давосе, и это следует из доклада Глазьева и Фетисова, который они отправили президенту. 50% КПД преобразования инвестиций в экономический рост. В чем вы видите причину? Без этого мы не решим проблему инвестирования. Какой дурак будет инвестировать?

ОТВЕТ: Вы знаете, я — кандидат экономических наук, я не могу на столь серьезный вопрос ответить с кондачка. Можно я отвечу как инвестор? Internal rate of return — всегда была и останется альфой и омегой инвестиций. То есть, инвестор заходит, когда IRR хотя бы 18-20%. Если она 80 — вообще прекрасно. То есть, мы сейчас готовы инвестировать в проекты, где IRR в районе 20%. Это значит, что вы return on equity (ROE) получите уже в разы больше, чем вложили. Поэтому, извините, но доход от инвестиций будет больше, чем затраты.

Распечатать статью


ПОДЕЛИТЬСЯ: