А. Петровская― Добрый день, 13 часов и 5 минут на часах в студии «Эха», у микрофона Александра Петровская. Я представляю Оксану Дмитриеву, руководителя фракции «Партии Роста» в Заксобрании Петербурга. Оксана Генриховна, здравствуйте!

О. Дмитриева― Здравствуйте!

А. Петровская― Напоминаю наши средства связи, смс-портал +7 931 291 58 00, а также работает трансляция в Ю-Тубе на канале «Эхо Москвы в Спб», можно задавать вопросы Оксане Генриховне, комментировать и общаться между собой. Мы в самом начале программы обсудили, что у нас сегодня буквально эксклюзив в вопросе старого жилищного фонда в Центре Петербурга. Как будет проходить реставрация этих домов? Сейчас есть надежд, что те предложения, которые были озвучены вами, будут приняты и все пойдет по наилучшему сценарию. Я вас правильно поняла?

А. Петровская― Да, вы правильно поняли. Мы в течение двух лет работали вместе с правительством Санкт-Петербурга, потому что работали комитеты, кто более, кто менее активно, кто за, а кто был и против, но тем не менее была совместная работа по Закону о реставрации и капитальном ремонте и приспособлении для современного использования жилищного фонда исторического центра Санкт Петербурга. Последние согласования были сделаны буквально вчера, и, я надеюсь, будет положительное заключение губернатора, причем Александр Дмитриевич Беглов сам лично это решение принял, потому что было большое сопротивление на разных этажах разных структур. И тем не менее, решение им принято, будет положительное заключение губернатора, и законопроект будет внесен депутатами Законодательного собрания разных фракций, и я надеюсь, он будет принят до конца текущей сессии. Что это за закон?

А. Петровская― Одно уточнение. Вы сказали про сопротивление. Кто кому сопротивляется? Что можно противопоставить этой идее?

О. Дмитриева― Для людей никто не может противопоставить, но здесь, в первой части и чиновничество против, потому что это сложный закон, дополнительная большая работа, работа по совершенно новому сценарию. Чиновники, и это объективно, они как всегда не хотят перемен, не хотят дополнительной сложной работы. Более того, закон так или иначе предполагает и санацию жилищного фонда. Если вы берете дом на реставрацию и капитальный ремонт, то так или иначе вы должны исследовать фасад, вы должны посмотреть все несанкционированные и самовольные строительства, все несанкционированные входы, которые были сделаны. Все это всплывает. Все самозахваты, подвалов, чердаков и так далее. Кто-то на все это или давал разрешение, либо бездействовал при обнаружении всех этих нарушений.

Наши первоначальные обследования первоначальных пилотных проектов показали, что каждый многоквартирный жилой дом в центре Петербурга имеет столько скелетов в шкафу, и эти скелеты тоже с кем-то всегда связаны. Тут было очень большое сопротивление. Было сопротивление части юридического сообщества консультантов, которые работали на рынке недвижимости, и которые уже отработали технологии согласования незаконных перепланировок, изъятия общедомового имущества после приватизации первой квартиры в доме, то есть перевод из жилого помещения в нежилой фонд.

Помните, какое было ожесточеннейшее сопротившение совершенно очевидному вопросу запрещения функционирования хостелов и гостиниц в жилом фонде и жилых домах. И по нынешнему законодательству, до внесения изменений, это тоже было незаконно. Но борьба только за один частный вопрос осуществлялась на федеральном уровне в течение пяти лет.

А. Петровская― Там были свои истории с этим законом и поправками к нему.

О. Дмитриева― Там была своя история, но 80% граждан было за этот закон. Но если опрашивать тех граждан, которых это непосредственно касается, то 99%. И можно себе представить, что было наверное здесь, но попытки перевести это в публичную плоскость, они сразу натолкнулись на наше сопротивление, на сопротивление депутатов, которые вызывают доверие у граждан, и здесь это потерпело поражение. Борьба была на таком подковерном уровне, сопротивление шло, пытались выдвигать юридические аргументы. И в данном случае, я надеюсь, губернатор принял и профессиональное и политическое решение, и будет его положительное заключение.

А. Петровская― Это когда должно быть положительное заключение?

О. Дмитриева― Вчера мы окончательно все обсудили, думаю, что сегодня-завтра, до конца недели.

Что предполагает этот закон и какие проблемы у города, у исторического центра? Первая проблема в том, что комплексный капитальный ремонт с реставрацией жилых многоквартирных домов в центре города никто не осуществляет. Капитальный ремонт осуществляется по Программе капитального ремонта. Это означает, что у вас сегодня может быть отреставрируют фасад, еще когда-то через несколько лет кровлю, а пока кровлю не отреставрируют, разрушаются плохие отмостки, и они разрушают фасад, разрушают отреставрированные балконы. Еще через несколько лет, через 15-20, может быть приступят к фундаменту. При этом фонд капремонта эти расценки, которые предусмотрены фондом капремонта не предполагают ремонта на реставрацию Пример, который уже стал нарицательным, ситуация с домом Бака, объект культурного наследия, действительно сложный фасад, жители долго добивались ремонта фасада, который был в плохом состоянии. Наконец его отремонтировали за счет фонда капремонта с многочисленными нарушениями. И вот этот дом снова стоит в лесах, угол Кирочного и проспекта Чернышевского, и исправляют то, что было сделано с нарушениями законодательства о ремонте объектов культурного наследия, который выполнял фонд капремонта. Этот случай может иметь счастливый конец только благодаря героизму жителей, которые стояли насмерть и не подписывали акта о приемке работ несмотря на угрозы. Дошли до губернатора, до председателя КГИОП, в общем, отстояли. Но вы видите, как это долго тянется. И это пример, когда фасад еще отреставрирован, то есть к ремонту приступили.

Все остальное мы видим в городе, если это и ремонтируется, то часто сбиваются и мефистофили, и кариатиды, и другие элементы декора, и специалистов про такой ремонт говорят, что лучше бы не ремонтировали вообще.

А. Петровская― К сожалению, сбивают и без ремонта.

О. Дмитриева― И без ремонта сбивают, потому что это аварийные конструкции, и управляющие компании ТСЖ сами начинают сбивать эти конструкции, потому что если они собьют, то им за  это ничего не будет, потому что у нас за разрушение объектов культурного наследия никто никого не привлекал. А если кирпич от этой кариатиды или балясины балкона упакдет кому-то на голову, то его могу привлечь к уголовной ответственности.

А. Петровская― Выбор здесь понятен.

О. Дмитриева― Выбор понятен, хотя норма привлечения к уголовной ответственности культурного наследия за нанесения вреда, она есть, но она мертвая, ее практически не применяют.

У нас никто не ремонтирует лестницы, иногда наскребают средства, потому что это вообще не должно идти из фонда капремонта, а только за счет текущего ремонта. А таких средств нет. Реальная качественная реставрация лестниц и входных групп чрезвычайно дорогостоящая, тем более, если там есть витражи, которые нужно восстанавливать, если там есть интересная лепнина или резьба. Этого тоже никто не делает. Управляющие компании либо ТСЖ начинают восстанавливать с полным нарушением предметов охраны, и тоже – лучше бы они их не восстанавливали с точки зрения предметов охраны. Но люди тоже не могут спотыкаться о лестницу и ждать, что кто-то купит метлахскую плитку с дорогим узором, и ее положит, и по нескольку раз спотыкаться о выщербленные напольные покрытия. И мы теряем, мы теряем не только фасады, мы теряем и интерьеры.

Другая сторона вопроса – проблема коммунальных квартир. У нес центр города, иногда дома совершенно дивные, объекты культурного наследия с сохранившимися интерьерами. И эти интерьеры являются коммунальными квартирами. И даже в коммунальных квартирах интерьеры сохранились лучше, потому что там никто не делал евроремонты и очень много коренных петербуржцев в коммунальных квартирах достаточно бережно относятся к интерьерам. И денег нет, и они не могут восстановить историческую планировку, потому что все наши коммунальные квартиры, потому что они ей не соответствуют, потому что они делились и не раз в двадцатых и тридцатых годах. И поэтому часть лепки – в одной комнате, а другая часть лепки – в другой. И чтобы восстановить ее как объект охраны, можно только, если вы эту квартиру выкупите, перегородку снимете, и все будете восстанавливать.

Тем более большая проблема с расселением больших многокомнатных коммунальных квартир, потому что даже при помощи субсидий за счет программы расселения коммунальных квартир и социальных выплат, встает проблема того, что эти квартиры годами рекламируются, и их годами никто не покупает, потому что большие квартиры в центре не покупают, потому что теперь они не являются элитным жильем. Для того, чтобы они были дорогим жильем, чтобы его купили по большой цене большой площади квартиру нужно, чтобы был отремонтирован фасад, чтобы была отремонтирована лестница, в доме не было бы коммунальных квартир, и в доме не было бы хостелов, что еще более опасно. И еще каких-то бизнесов, это еще более ухудшает условия проживания всех, чем наличие большого количества коммунальных квартир.

А. Петровская― А в противном случае они не ликвидны.

О. Дмитриева― Да, они не представляют интереса и на рыночных условиях не могут быть реализованы. Поэтому все и буксует, потому что когда мы убеждали всех чиновников, что нужно принимать эту программу, что должны быть помощь государства, должен быть закон. Все же должно быть на рыночной основе. Если бы это возможно было бы осуществить на рыночной основе, то это давно уже было бы осуществлено. Но если в течение фактически ста лет существуют коммунальные квартиры, и продолжают существовать. С начала 90-х годов уже тоже 30 лет прошло. И они существуют. Это такое явление, которое теперь присуще преимущественно Петербургу, и несмотря на существование специальной программы, особенно по многокомнатным квартирам в историческом центре процесс застопорился.

И предлагается механизм этого закона, выбираются дома, объекты культурного наследия, либо выявленные объекты культуного наследия, с большой долей коммунальных квартир, потому что у нас есть такие дома, это только кажется, что у нас ничего не осталось и все живут прекрасно. Нет, у нас есть дома в центре города, где сорок процентов коммунальных квартир по площади, а есть и 60 и 70%!

А. Петровская― Там же еще какие-то невероятные цифры остаются!

О. Дмитриева― И это объекты культурного наследия! Я не говорю о просто исторических зданиях, а только об объектах культурного наследия, которые представляют историческую и культурную ценность, которые включены в реестр. И там такие показатели. Выбираются такие дома, и предлагается по ним программа. Расселяются коммунальные квартиры, покупаются те квартиры, которые используются незаконно. Теперь уже с 1 октября 2019 года для хостелов, гостиниц и так далее, и другие бизнесы, которые мешают и используют жилой фонд фактически для бизнеса с нарушением прав и законных интересов граждан. И одновременно осуществляется ремонт этих выкупленных квартир, и лестниц, фасадов, фундаментов, и осуществляется комплексный капитальный ремонт дома.

Финансирование всех этих работ осуществляет инвестор, а потом город компенсирует работы по сохранению объектов культурного наследия по капитальному ремонту. Полностью или частично.

А. Петровская― А как это определяется в каждом конкретном случае?

О. Дмитриева― Должна быть методика, она должна быть создана в соответствии с законом, и определяется в зависимости от состояния здания и от доли коммунальных квартир.

А. Петровская― И чтобы всем было понятно, это не реновация!

О. Дмитриева― И это принципиально, это – не реновация! Потому что реновация предполагает снос, там есть какие-то вопросы по реконструкции, но реновация – это для тех кварталов, где предполагается снос домов и на месте сносимых домов строительство новых более высокой этажности. А поскольку мы имеем дело с центром города, имеем дело с объектами культурного наследия и выявленными объектами культурного наследия, то там не только снос невозможен, там даже реконструкция невозможна. По закону на объекты культурного наследия и выявленных объектах культурного наследия, может быть только реставрация и капитальный ремонт. Всё. Даже реконструкция. И приспособление для современного использования.

Более того, наш закон, и в этом наше отличие от той программы, которая обсуждалась на начало 2008 года, она не предполагает полное расселение дома. Те люди, которые проживают в отдельных квартирах, или даже в коммунальных, но они не хотят и не принимают решения о том, что они хотят уезжать.

А. Петровская― Это собственники большинством принимают решения?

О. Дмитриева― Не собственники. Каждый сам принимает решение, живет он или не живет. Это его решение. Собственники принимают решение двумя третями о том, что они разрешают, либо не разрешают осуществлять ремонт общедомового имущества. Никто за вас, ни две трети, ни три четверти, не может принять решения жить вам здесь, или не жить. Если вы не хотите, если вы собираетесь остаться, а большинство граждан, которые проживают в отдельных квартирах, которые сами их отреставрировали и отремонтировали, которые либо там живут испокон века, либо решили специально приехать в тот или иной дом, они никогда не уедут.

Более того, мы заинтересованы в том, чтобы сохранить те квартиры, которые уже отреставрированы и отремонтированы. Это же дополнительные расходы, чтобы людей сначала отсюда выселить, а потом разрушить и ремонтировать все заново. Если мы смотрим в целом на стоимость программы, она существенно удорожается, если идет полное выселение, либо удешевляется, как в нашем случае, когда расселение не полное, а только коммуналок и того, чего не должны быть в жилом доме.

Я уже говорила, что скелетов очень много, поэтому когда по каждому дому начинаешь выяснять, там столько находится того, чего не должно быть, и столько нарушения законодательства, что это особое направление работы. Вот такой механизм. И в нем заинтересованы все. Подавляющее большинство жильцов коммунальных квартир хотят расселиться, процентов 90, за исключением каких-то отдельных случаев. А жильцы, которые живут отдельных квартирах, улучшают свои условия тем, что дом ремонтируется полностью и комплексно.

А. Петровская― А как мы с вам уже выяснили, определенные условия при этом ремонте собственники тоже могу диктовать.

О. Дмитриева― Это не только для этой программы, даже обычная программа капремонта. Вы – собственники, и ни одна структура не может подойти к вашему дому, начать его ремонтировать, осуществлять либо текущий, либо капитальный ремонт, без согласия собственников. На капитальный ремонт любой, даже на тот, который сейчас идет, должно быть две трети согласия от всех собственников многоквартирного дома. Две трети от всех собственников, а не от тех, кто пришел на собрание, а именно от всех. Вас обязательно должны ознакомить с проектом, в данном случае реставрации и капремонта, не по этой программе, а по программе капремонта, с проектом капремонта, со стоимостью, с тем, кто это будет делать.

А. Петровская― С продолжительностью, со сроками.

О. Дмитриева― Надо определить лиц, которые будут отвечать за приемку работы. И когда вы все это обсуждаете во время собрания, мы можете ознакомиться и с проектной документацией, и вы граждане, можете в решении ставить определенные условия, допустим, условия по проведению работ, когда они проводятся, условия по доступу во двор, то есть различные условия на собрании…

А. Петровская― Чтобы не оказаться, например, без дворовой территории после ремонта.

О. Дмитриева― Согласие нужно на все, на все виды работ. По нашей программе здесь идет исключение из региональной программы капитального ремонта и включение в программу реставрации и капитального ремонта. Это другая программа, но и на это решение нужно две трети собственников. Очень многие наши критики путали это решение на согласие на ремонт, и решение о продаже жилья, потому что продавать жилье вас никто заставить не может. Вы либо само соглашаетесь, либо сами не соглашаетесь. В отличие от программы реновации.

Реновация, ее московский вариант, там принудительное выселение, потому что вам нужно дом разрушить и его снести. И поэтому нужно, чтобы все выехали. А здесь не то что не нужно, чтобы все выехали, а более того, программа как раз рассчитана на то, чтобы сохранить, и это одна из социальных функций этой программы – сохранить коренных жителей, носителей этой ауры, этой истории, чтобы жить и продолжали свои семейные традиции. А в отличие от Москвы, где в центре уже нет коренных жителей, не говоря уже об объектах культурного наследия, и нормально отреставрированных тоже очень мало, в Петербурге очень большой центр и большая доля людей которые заботятся о том, чтобы сохранить исторический центр.

А. Петровская― Оксана Генриховна, мы только успеваем обозначить вопрос и вернемся к нему после московских новостей. Недавние разговоры о поправках, которые Кгиоп инициировал в отношении изменения внесения в реестр статуса памятника различных объектов культурного наследия и исключение из этого списка, может бы этот как-то повлиять на ситуацию в Петербурге и на его реконструкцию и реставрацию.

О. Дмитриева― По этому закону, по нашему закону предполагается, и уже сейчас в бюджете есть средства на проведение сплошного обследования…

НОВОСТИ

О. Дмитриева― Я вообще против исключения чего бы то ни было из реестра, потому что включение в реестр – это единственная охранная грамота, которая позволяет воспрепятствовать разрушению исторического центра. По историческим зданиям у нас и так уже… Разница между объектом культурного значения и выявленным объектом культурного наследия, и просто историческим зданием иногда минимальная. Просто кто-то какое-то историческое здание не описал. Или историческое здание может быть очень интересным с архитектурной точки зрения и у него может быть очень высокая сохранность интерьеров и декора, но оно, допустим, на рубеже веков, и не является таким старым как здание XVIII века, которых очень мало, и практически они имеют больше шансов быть включенными в список объектов культурного наследия, хотя у них иногда бывает очень плохая сохранность, потому что они претерпевали многочисленные изменения, хищнические капитальные ремонты 70-х годов, когда все уничтожалось. Поэтому я вообще против какого— либо сокращения реестра.

С другой стороны, я за то, чтобы реестр, особенно вновь выявленных объектов культурного наследия, расширялся. И наша программа предполагает, что идет обследование в том числе и исторических зданий, и выявления в них особо ценных элементов архитектурн-художественного убранства. Если такие элементы выявляются, то тогда могут быть поданы соответствующие документы на включение этих домов в перечень выявленных объектов культурного наследия. Когда наша программа начнет действовать, она будет работать на увеличение перечня и не его расширение.

А. Петровская― Я еще два слова по поводу исключения в качестве аргумента, который предлагается Кгиопом. Там говорится о том, что не найдется инвестора при всех условиях необходимости сохранения и так далее.

О. Дмитриева― Это другой вопрос. Найдется инвестор, не найдется инвестор, это вопрос другой. Не на все объекты нужно искать инвестора. Пока на них никаких инветоров не находится, а для того, чтобы изменить ситуацию… Наш закон обратный, а то, что сейчас делается… Допустим объект расселяется, объявляется аварийным, а потом долго-долго десятилетиями ищут инветора на этот дом, чтобы он его восстановил. И при это он хочет экономить, инвестор, и восстанавливать как можно меньше. А дальше он начинает доказывать, что дом аварийный, его нужно снести и на его месте построить что-то гораздо более новое и красивое.

В нашем законе как раз наоборот. Инвестор расселяет на собственные деньги, а все расходы не реставрацию, большую часть, ему компенсируют. И поэтому он наоборот заинтересован в большей реставрации, он заинтересован в том, чтобы разыскать как можно больше элементов, которые нужно сохранять. Ситуация обратная. Не Кгиоп бегает за ним, а он будет бегать за Кгиопом.

А. Петровская― Давайте пойдем к другим темам. У нас 10 минут остается до конца программы. Партия Роста будет отслеживать ситуацию вокруг задержания журналиста Медузы Ивана Голунова, а в связи с этим председатель партии выступил с тем, что будет предпринимать Партия Роста в отношении этого расследования?

О. Дмитриева― Ситуация из ряда вон! Все это произошло на фоне Петербургского экономического форума, когда все были заняты и сидели с отключенными телефонами, и даже новости рассматривали только относящиеся к предмету рассмотрения на очередном заседании или очередной конференции. Это совершенно беспрецедентный случай и он требует расследования и принятия мер, и наказания всех виновных.

А. Петровская― Будем следить за этой ситуацией. Думаю, что и со стороны Партии Роста контроль будет осуществляться. Давайте к выборам. По поводу губернаторских выборов. Прочитала, что 20 июня будет окончательное решение принято по выдвижению со стороны Партии Роста кандидата не губернаторские выборы. Вы – единственный кандидат, и 20 июня будет поставлена окончательная точка.

О. Дмитриева― Еще раз повторяю, ситуацию наверное все очень хорошо знают. Ситуация с выборами связана не с готовностью кандидата участвовать в выборах, и даже не с позицией партии, потому что партия готова, а с тем, что есть муниципальный фильтр, который корнями уходит в ситуацию 2014 года. 90% муниципальных депутатов избрано от Единой России, а еще 9% — это аффилированные с ними люди. Поэтому муниципальный фильтр ни один из депутатов ни одной партии не может получить, кроме как и рук власти. Какие-то крохи есть у кого-то, по пять-десять муниципальных депутатов, а на самом деле нужно 156 подписей из 84 муниципальных образований. И в этой ситуации есть либо допуск, либо недопуск на выборы. И это касается не только Петербурга. Муниципальные и губернаторские выборы существуют при муниципальном фильтре. Фактически это не выборы, это референдум. Референдум о доверии. Наша партия из этого и исходит.

А дальше – какую линию поведения выбирает партия. То ли скандал…

А. Петровская― Недопуск – скандал?

О. Дмитриева― Недопуск – скандал. То ли выбирает сотрудничество и возможность что-то сделать в этой ситуации для города, настоять на каких-то программных позициях. И я думаю, что партия выберет второе. И я тоже нашей Партии Роста буду советовать этот вариант. Между работой и скандалом, я всегда предпочитаю работу.

А. Петровская― 20 числа мы узнаем о том, какая из этих стратегий будет принята. О муниципальных выборах. Глава горизбиркома Виктор Мененко призвал территориальные избирательные комиссии контролировать процесс изменеия выборной компании.

О. Дмитриева― Это очень важный вопрос, Партия Роста будет принимать в них активнейшее участие, у нас уже подготовлено более 400 кандидатов, мы будем их выдвигать, и будем бороться за большинство в муниципальных образованиях нашего города, чтобы через пять лет не повторилась ситуация с муниципальным фильтром так, как она есть сейчас. И при этом мы хотим избежать повторения ситуации 2014 года, когда невозможно было найти Муниципальный совет, чтобы подать документы, чтобы скрывали дату объявлении выборов, когда скрывали точные названия избирательных округов, чтобы подданные документы им не соответствовали.

И именно вчера прошла информация, пока неформальная, что некоторые муниципалитеты объявили выборы и никому об этом не сказали. Считается, что выборы во все муниципалитеты будут объявлены 25-26 июня, и соответственно после объявления выборов партии проводят свои конференции и выдвигают кандидатов. Мы по закону не можем выдвинуть кандидатов до объявления выборов. А если объявление выборов скрывается, допустим какой-то муниципалитет номер х объявил выборы, и об этом никому не сказал. Все думают, что это будет 25-26го…

А. Петровская― А там процесс уже пошел!

О. Дмитриева― Там процесс пошел, конференции проводят 25-26го числа, идут регистрироваться, а им говорят, все, месяц прошел, вы опоздали! Что же вы не следили, мы объявили выборы. И слух об этом вчера был и я собиралась обращаться по этому поводу к Элле Александровне Памфиловой, поскольку Петербург под ее пристальным вниманием, и она во многом помогает преодолевать совершенно отвратительное наследие с промышленными фальсификациями в Петербурге, по поводу того, чтобы этот вопрос был взят под контроль.

Этим вопросом уже озаботился председатель горизбиркома Мененко. Это хорошо, но и дальше надо следить, так же как и за тем, чтобы были вывешены на сайте Горизбиркома наименования всех округов. Это будет следующий этап. Действующие муниципальные депутаты, которых никто не выбирал, нарисованные в 2014 году, которые бы при нормальной честной конкуренции проиграют, они предпринимают все усилия, для того, чтобы просто не допустить других кандидатов. Просто даже зарегистрироваться.

А. Петровская― Но роль Горизбиркома носит больше рекомендательный характер? То, что Виктор Мененко обратился к территориальным комиссиям.

О. Дмитриева― Территориальные комиссии полностью контролируемые со стороны Горизибркома. Некоторые КМО избирательных комиссий муниципальных образований передали свои полномочия ТИКам, поэтому где-то они независимы, поскольку муниципальная власть это у нас не государственная, муниципальный уровень другой. Но влияние определенное и есть, и ТИКи и участки одни и те же, на участках будут осуществляться и губернаторские выборы и муниципальные, влияние определенное есть. Более того, при выявлении нарушений могут быть определенные последствия. В данной ситуации это принципиальная позиция, потому что это будет повторение прошлых муниципальных выборов 1914 года.

А. Петровская― А не будет? Ну призвали, ну сказали. Шансы есть, что будет иначе?

О. Дмитриева― Шансы есть, но чтобы они реализовались, эти шансы, для этого нужно к любым возможным нарушениям, в том числе привлекать общественное внимание. И предупреждать о том, что эта ситуация может быть.

А. Петровская― Спасибо большое, думаю до выборов мы с вами еще встретимся. Спасибо, и хорошего дня!