Как изменилось сельское хозяйство России за сто лет?

Дата публикации: 22.10.2018

От расторопности вновь назначенного министра зависит благополучие 30 процентов жителей региона, проживающих в сельской местности

В должности министра сельского хозяйства и продовольственных ресурсов Нижегородской области представлен новый человек – Николай Денисов. В кресле главы минсельхоза оказалась достаточно неожиданная персона, и те, кто так или иначе связан с АПК, смотрят на это назначение с тревогой. От того, как этот управленец проявит себя, зависит благополучие почти 30 процентов жителей региона.

В условиях отсутствия выбора

Изначально на должность главы областного минсельхоза рассматривались различные кандидатуры. Ожидалось, что вакансию займет человек, близкий к федеральному министерству. Говорили даже, что новым министром может оказаться Никита Гордеев – сын влиятельнейшего агрария России, вице-премьера Правительства РФ по вопросам АПК Алексея Гордеева. Думается, для Нижегородской области это стало бы подарком. Человек со связями в Правительстве РФ, отлично погруженный в тематику федерального ведомства, сейчас был бы крайне полезен аграрному сектору региону. Однако, видимо, из благополучной столицы на расстрельное направление в отсталом сельскохозяйственном регионе переезжать никто не пожелал.

Тяжелое направление

Какое наследие досталось новому министру, возможно, он даже сам не понимает. В этой связи хотелось бы сделать небольшое «лирическое отступление».
– Как изменилось сельское хозяйство России за сто лет? – рассказал в комментарии президент Промышленного союза «Новое Содружество» Константин Бабкин. – Сто лет назад землю измеряли в акрах (0,4 га) – это мера площади, которую может обработать за день один человек. Сейчас трактор может обработать за день 400 га земли, комбайн – 300-350 га. Производительность труда за 100 лет выросла примерно в 1000 раз! Но это с одной стороны. За последние 20 лет мы лишились большого количества деревень. От многих из них остались одни лишь кладбища посреди полей. 38 млн человек проживают в сельской местности. Но задействованных в сельскохозяйственном производстве – всего 6,3 млн человек. Люди на селе хотят работать, а работы не хватает. Сельское хозяйство – это не просто отрасль экономики, это важный пласт нашей культуры, который надо сохранять. Россия – не там, где прошел русский солдат, а там, где пашет русский крестьянин! Если мы лишимся деревни, наше место займут другие народы. У нас заброшено 40 млн га пахотных земель – их достаточно просто вернуть в оборот. Нам доступны современные технологии, у нас большой внутренний рынок. Если мы создадим равные условия конкуренции для наших крестьян по сравнению с зарубежными, российская продукция вытеснит импортную. Но пока добрую половину продуктов мы по-прежнему завозим из-за рубежа!
Вот такой эмоциональный, зато наглядный комментарий того, что реально происходит на селе. Мы полностью разделяем тревогу известного агропромышленника. Сегодня на селе утрачено всё, что только возможно. Советская система хозяйствования была не без вопросов, но в целом жизнь на селе поддерживала.
Кадры иссякли
Начать с того, что в сельхозпроизводстве как никогда острая нехватка кадров. Не хватает даже механизаторов, доярок. Во многих хозяйствах даже пастух в единственном числе. Если заболеет, стадо стоит на месте, в поле его вести некому. Людей инженерных профессий в деревнях днем с огнем не сыщешь. Кто туда поедет? Раньше в сельскохозяйственных вузах существовала система распределения. Молодых специалистов в деревне встречали радушно – сразу предоставляли жилье, подъемные. Председатель колхоза был в сельской местности царь и бог. Поважнее, чем даже глава сельского совета. Помогал людям по хозяйству, с обустройством быта. Выделял трактор на вспашку усадов, корма для домашней скотинки. Все это позволяло поддерживать подворья, растить детей, учить их в городе. Сегодня же те, кому выпадает учиться в городе, в село больше не возвращаются. В итоге в аграрном секторе – огромный кадровый голод.
В годы правления губернатора Шанцева непродолжительное время вроде как существовала программа поддержки молодых специалистов в сельской местности. Тем, кто после вуза соглашался работать в глубинке, сразу давали в собственность (с рассрочкой на 10 лет) небольшие дома, недорогие автомобили. Программа была рассчитана главным образом на работников бюджетной сферы – врачей и учителей, но и представители сельскохозяйственных профессий порой ее «цепляли». Однако проект просуществовал недолго и был благополучно похоронен его же инициатором – Валерием Шанцевым. Денег в нашем бюджете не хватило. Хотя во многих соседних субъектах (Мордовия, Татарстан, Чувашия) программа продолжает действовать поныне.

Неоптимистичные темпы

Еще одна проблема – сокращение посевных площадей. Тема, которая под чутким и неусыпным руководством тогдашнего министра Алексея Ивановича Морозова развивалась в регионе просто ударными темпами. Когда Морозов заступил на должность (2009 год), посевные площади достигали 1199,2 тысячи гектара. В 2016 году – уже 1137,9 тыс. гектара. То есть за 7 лет посевные площади сократились на 61,3 тысячи гектаров, что соответствует совокупным посевным площадям Лысковского, Пильнинского и Бутурлинского районов. Получается, за время правления министра Морозова мы фактически потеряли три полноценных района по части растениеводства! И поскольку в Нижегородской области площадь сельскохозяйственных угодий занимает 2805 тысяч гектаров, то выходит, что более 500 тысяч гектаров пашни у нас зарастает бурьяном. За последние 8 лет в оборот не введено ни одного гектара…
В животноводстве Нижегородской области ситуация еще более катастрофическая, чем в растениеводстве. Вдумайтесь в эти цифры: за последние 8 лет поголовье КРС в регионе сократилось на 58,6 тысячи голов (с 328,9 тысячи в 2009 году до 270,3 тысячи в 2016-м). При этом поголовье коров сократилось на 21 тысячу – со 137,7 тыс. до 116,8 тыс.! Чтобы картина была видна еще отчетливее, поясним, что потери поголовья молочного стада соответствуют совокупному поголовью таких успешных сельскохозяйственных районов, как Богородский, Бутурлинский, Гагинский и Ковернинский.

Пустые траты

Всё это – несмотря на то, что в нашей области долгое время реализовывались различные распиаренные проекты по стимулированию животноводства, строительству высокотехнологичных животноводческих комплексов. Например, только в прошлом году на исполнение государственной программы Нижегородской области «Развитие агропромышленного комплекса» было направлено 4288 миллионов рублей, из которых около 2 миллиардов (!) целковых ушло на программу по развитию животноводства. А совокупно на эти цели было потрачено более 15 миллиардов рублей! И где же эффект от таких колоссальных вложений? Даже собственные потребности в говядине регион покрывает только на 67%, импортируя мясо из Аргентины и других стран.

Лазейка для своих да наших

Еще одна важная проблема, о которой постоянно твердят нижегородские аграрии, – слабая господдержка, без которой невозможно развитие сельхозпроизводства. Даже когда у фермеров и СПК появляются интересные идеи, проекты не находят в минсельхозе поддержки. В целом на аграрный сектор в Нижегородской области продолжают выделять до неприличия скудные средства. В частности, депутат ЗСНО Николай Шкилев, помнится, говорил, что наш регион тратит на сельское хозяйство лишь 1,5 процента бюджета, тогда как в соседней Мордовии на эти цели расходуется до 4 процентов, а в Европе – 10 процентов.
Зато перекосы видны невооруженным глазом. Многим непосвященным людям мало что известно про фонд поддержки АПК, через который хозяйства «поддерживают» техникой. Фонд этот хоть и предоставляет очень хорошие условия по лизингу, но технику предлагает в основном определенного производителя, работая с конкретными фирмами, – несложно догадаться почему. В одной из фирм «списка» работает сын теперь уже бывшего министра Морозова. И поддержку в области получают в основном богатые хозяйства, которые и показатели будут давать, и помогут, когда надо. Малым фермерам, как правило, в поддержке отказывают. С этим следует разобраться.
Очень не хотелось бы, чтобы Денисов повторил ошибку своего предшественника, сделавшего ставку на крупные агропромышленные предприятия – холдинги. Это не инвесторы, а скорее даже вредители. Они нацелены только на получение прибыли, не заинтересованы в поддержании жизни на сельских территориях, после себя оставляют выжженную землю. И даже дополнительных рабочих мест не создают: привозят рабочую силу откуда-нибудь из Чувашии, а то и вовсе из Китая, Северной Кореи. Так дешевле.

Развивать мелкотоварное производство

Следует помогать в первую очередь мелким сельским производителям и ориентироваться на опыт стран Восточной Европы, где опора идет на семейные фермы, которые держат по сотне голов КРС на две семьи. Разумеется, самостоятельно выживать таким хозяйствам сложно – необходима господдержка. Малые формы хозяйствования способны поддержать жизнь в вымирающей глубинке.
В Нижегородской области полностью отсутствует система дистрибуции фермерской продукции. Сейчас у мелких, средних фермеров, желающих заниматься частным производством в деревне, острые проблемы со сбытом и хранением производимой продукции. Многие фермеры производят продукцию, а потом за неимением хранилищ вынуждены в сезон уборки урожая продавать всё по заниженным ценам посредникам, которые появляются в деревнях как подснежники (это люди преимущественно кавказского типажа). У некоторых фермеров есть хранилища, но нет выхода на устойчивый сбыт, в частности на торговые сети, так как те заинтересованы в серьезных партнерах, которые могут в любое время года поставить широкий ассортимент продукции. В Восточной Европе – Латвии, Литве, Эстонии – этот вопрос давно успешно решен.
Деятельность мелких товаропроизводителей должна идти в ногу со временем. Нужна логистическая платформа, которая соединяла бы мелких и средних разрозненных фермеров напрямую с потребителем. Жители Москвы давно не ходят в магазины за импортными продуктами. Они говорят: нам привозят свежие продукты прямо домой с подмосковных ферм. Свежее, парное мясо, молоко, овощи доставляют легковыми машинами прямо к подъездам. Мелкому и среднему бизнесу надо проложить дорогу в общепит – небольшие столовые, несетевую розницу. На рынке недостаточно предложений для таких клиентов, а за обычного потребителя развернулась серьезная конкуренция. При этом потребитель всегда готов поощрять производителя качественных и недорогих продуктов.

Едим чужое

Еще одна больная тема – развитие в Нижегородской области собственной переработки. В советское время таковая была, даже несмотря на то, что за сосисками трудящиеся все равно наведывались в столицу. Теперь же перерабатывающей отрасли практически не осталось. Нижегородцы находятся в унизительном положении: они вынуждены (только бы взяли!) сбывать сырье в соседние регионы и втридорога покупать привезенную извне готовую продукцию. При этом всю прибавочную стоимость продукта передают «чужим».
Не стоит понимать под термином «переработка» исключительно строительство молокозаводов, как это у нас зачастую бывает. Если мы понастроим таковые в каждом районе, ничего хорошего из этого не получится: они начнут конкурировать сами с собой, и хорошим дело не кончится. Необходимо оставить несколько наиболее успешных молокозаводов, а наибольшее внимание уделить переработке мяса, в первую очередь говядины, что позволит стимулировать прирост поголовья КРС.
Нужно также подумать, что делать с производимым у нас зерном, которое почти всё вывозится в виде сырья. Важная тема – строительство элеваторов, которые позволят сельхозпроизводителям хранить урожай до тех пор, пока цены на зерно не станут для них выгодными.

Спасайся кто может?

К сожалению, сейчас нижегородские сельхозпроизводители предоставлены сами себе и выживают кто как может. Необходимо разработать единые правила для их поддержки, и этим тоже придется заниматься новому министру сельского хозяйства. Нижегородские аграрии с тревогой и надеждой будут наблюдать за первыми шагами Николая Денисова. И важно, чтобы те были сделаны в правильном направлении, поскольку сейчас решается, умрет ли окончательно или же возродится село на Нижегородчине.

Ефим БРИККЕНГОЛЬЦ

Источник публикации: Ленинская смена