Олег Шеин о минусах повышения пенсионного возраст

Дата публикации: 17.07.2018

Мы уже представили аргументы «за» проведение очередной пенсионной реформы. Какие опасения существуют у противников повышения пенсионного возраста и как в этой ситуации сбалансировать бюджет нынешней пенсионной системы, не прибегая к непопулярным мерам? Что необходимо изменить, чтобы люди в России выходили на заслуженный отдых, не опасаясь очередных государственных изменений?

Об этом мы поговорили с депутатом Государственной Думы Олегом Шеиным.

Юрий Пронько: Олег Васильевич, Ваши коллеги по Госдуме говорят, что наступил праздничный день для российской оппозиции, что Вы сейчас с депутатами из оппозиционных партий берете как знамя повышение пенсионного возраста, и на этом пиаритесь.

Олег Шеин: По такой логике праздничный день для Красной Армии наступил в июне 1941 года. Никакой радости от этого законопроекта нет. Больше того, он вызывает огромную тревогу, потому что каждый из граждан России, включая и меня, включая людей, кого я лично знаю, моих близких, одноклассников, однокурсников, друзей, знакомых, оказывается в ситуации, когда его будущее становится подкошенным. И люди, которые сидят на Охотном ряду, из самой большой фракции, должны задуматься. Это сегодня они депутаты, а завтра они могут ими не быть. Сегодня у них есть какой-то бизнес, завтра может сложиться ситуация так, что они окажутся без него. Фактически это система, которая настроена даже против тех людей, которые голосуют за нее и которые агитируют за нее.

Но мне кажется, здесь мы должны немножко отойти от этих лозунговых оценок. Я бы начал с предпосылок, а надо ли вообще это делать. Потому что можно обсуждать любое предложение, только если мы понимаем, что под ним есть некая объективная почва.

Ю.П.: А Вы ставите это под сомнение?

О.Ш.: Я уверен, что сегодня такой почвы нет. Давайте разберем аргументы. Их два. Финансовый и демографический. С какого начать?

Ю.П.: Давайте с финансового. У нас министр финансов сейчас первый вице-премьер, который полностью курирует этот блок.

О.Ш.: На самом деле, затраты в России на пенсионное обеспечение являются очень мягкими для российской экономики. Объем ежегодных трат на пенсии составляет порядка 7,5 трлн рублей, то есть 7,5% к ВВП. В странах Восточной Европы, включая не очень развитые, Румыния, Болгария, Словакия, этот объем идет в диапазоне 9-12%. В Польше, Португалии, Франции - 14, в Италии - 16. В переводе на нормальный язык, нагрузка на экономику, чтобы люди получали пенсию, очень низкая в Российской Федерации.

Связано это в первую очередь с тем, что российские работники получают низкую заработную плату, доля зарплаты в национальной экономике невысока. И больше доли, соответственно, прибыли, и возможности потом полученную прибыль переводить где-то в офшорные зоны, в финансовые спекуляции и так далее. Но из-за заниженной стоимости труда в Российской  Федерации очень низкая и доля нагрузки на пенсии.

ПФР

Фото: www.globallookpress.com

Дальше. Есть ряд вещей, которые можно предпринять уже сегодня для того, чтобы пополнить Пенсионный фонд. Одна из известных - это предложение ввести плоскую шкалу отчислений. В России, если заработная плата превышает 85 тыс. рублей в месяц на человека, то отчисления в Пенсионный фонд не 22%, а 10. Таких работников немного, 5%. Но если их перевести на обычную плоскую шкалу, то в этом случае Пенсионный фонд получит ежегодно плюс 600 млрд рублей. Цифра известная, и с ней не спорит даже правительство.

Ю.П.: Это для тех аргумент, кто боится введения прогрессивной шкалы налогообложения. Хотя бы введите равенство по налогообложению доходов физических лиц, ныне существующее в 13% по всем доходам.

О.Ш.: Эта сумма выше, чем та, что правительство в следующем году собирается выиграть за счет повышения пенсионного возраста. Разные назывались цифры, 280-350 млрд рублей, расчетов никто, правда, не видал. Поверим на слово. Но это, в любом случае, меньше.

Ю.П.: Это, кстати, коррелируется с той суммой, которую предполагается получить за счет повышения НДС. Там 620-650, а вы говорите даже НДФЛ, уравнивание его по всем доходам, 600 млрд, как минимум.

О.Ш.: Но когда этот аргумент мы высказываем, нам говорят: ваше предложение не входит в идеологическую позицию правительства Российской Федерации. Я уверен, что люди, которые формируют стратегию российского кабинета министров, они приверженцы курса, который принято называть неолиберальным, яркими проводниками которого были Фридман и другие известные экономисты. Смысл этого курса достаточно простой, логика быстрая. Единственным главным показателем, который формирует развитие общества, является развитие экономики, тире капитала, тире бизнеса, то есть это тождество. Что для развития экономики необходимо снять препоны, которым служат экологическое законодательство, трудовые права, налоговое обеспечение.

Высокие налоги – это тормоз для экономики, для капитала, для бизнеса. Соответственно, если это логика низких налогов, то правительство проводит политику, предполагающую не экономию бюджета, как люди часто ошибочно думают, а сокращение бюджета. И чем более сокращен бюджет, тем лучше в идеологическом контексте. Невозможно вести разговор с людьми, у кого в...

Ю.П.: Это очень опасный оппонент, когда он идейный. Не просто у него бухгалтерский подход и социально-экономический, а он идейный. То есть он в эту идею верит.

О.Ш.: С ним беседовать бесполезно, как, условно говоря, бесполезно католику убеждать православного шиита в теологическом контексте.

Ю.П.: Один из аргументов, который был представлен единороссом Сергеем Боярским в нашем эфире, это прямые трансферты из федбюджета на покрытие дефицита ПФР. Какая сумма ежегодно?

О.Ш.: Ежегодно порядка 3,5 трлн рублей. Но надо понимать, что часть из них идет на вещи, не связанные с выплатами пенсий, скажем, материнский капитал. Но это несерьезная сумма. Она серьезна с точки зрения того, что собой представляет федеральный бюджет. Но она несерьезная в контексте национальной экономики. Сто лет назад доля налогов в национальной экономике была процентов 10-11. Этого хватало на армию, на двор, на работу полиции и так далее. Но этих денег не могло хватить на инфраструктурные решения, на дороги, на образование, на здравоохранение. И после Первой мировой войны вся история цивилизации - это история резкого увеличения налогообложения на высший слой.

Поэтому мы знаем, что в США, Великобритании ставка подоходного налога достигала отметки 95-98%. А в целом доля налогообложения на капитал выросла к 60-м годам до отметки порядка 50%. И ничто не развалилось. То есть нельзя сказать, что из этого роста налогообложения рассыпалась в пыль и порошок мировая экономика. Наоборот, появился средний класс. Средний класс стал драйвером спроса. Появилась возможность вкладывать деньги в образование, медицину, а это дало мощнейший импульс для развития квалифицированной и здоровой рабочей силы.

Бюджет

Фото: www.globallookpress.com

Сегодня в Европе доля налогообложения в национальной экономике порядка 45%. Соответственно, это позволяет держать расходы на пенсионное обеспечение на отметке 14-16% к ВВП. На образование – на отметке порядка 7% ВВП. Здравоохранение - тоже где-то 7-8%. И в странах, где введена бесплатная высшая школа, есть возможность получить бесплатное высшее образование, это плюс 1% к ВВП на то, чтобы была возможность этого бесплатного высшего образования. Всего получается около 45% плюс затраты на оборону, плюс 1% расходов на безработных.

Китай – 36. Россия – 32. Причем по стратегии социально-экономического развития, утвержденной правительством России, планируется эту цифру понизить до отметки 28. То есть правительство говорит, что надо уменьшать национальный бюджет по отношению к национальной экономике. Это целевая задача, целевой показатель неолиберальной идеологии российского кабинета министров.

Ю.П.: Они это как объясняют?

О.Ш.: Я не случайно затронул идеологический параметр. Объяснение простое: то, что выгодно капиталу, выгодно стране. Капиталу выгодно, чтобы было низкое налогообложение.

Ю.П.: Хлипкое, на самом деле, объяснение. Я всегда считал, что благосостояние граждан является главным приоритетом для любого государства.

О.Ш.: Больше того, если мы подходим чисто прагматично, без идеологических, этических конструкций, беру небольшой пример, касающийся демографии и дискуссии по повышению пенсионного возраста. Недавно Высшая школа экономики, это известный институт либеральной позиции, провела большое исследование. Они исследовали 2 миллиона случаев ухода людей из жизни и пришли к выводу, что люди, имеющие высшее образование, живут на 17 лет дольше, чем люди, не имеющие образования вообще.

Это не только к тому, что люди, имеющие высшее образование, вносят больший вклад в национальную экономику, потому что они более компетентны, у них лучше работает левое полушарие, они обладают лучшими навыками, они могут охватить новые знания. Но у них и другой ритм жизни. Он у них более здоровый. И раз они живут на 17 лет дольше, это означает, что они и не уходят из жизни преждевременно, доживая до возраста, как нам сейчас правительство рассказывает, активного долголетия. Ребята, вложите деньги в образование! И увидите, что, оказывается, можно получить больший объем национальной экономики, оказывается, люди дольше проживут, не будет такой сильной демографической нагрузки. Один пример.

Пример второй. Было исследование очень хорошее, одной из структур, близкой к Российской Академии наук. Там исследовали медицину, систему здравоохранения. И в России из-за недофинансирования медицины уровень смертности по сердечно-сосудистым заболеваниям втрое выше, чем в Албании. То есть у нас 540 эпизодов на 100 тысяч населения в год. В Албании – 140. Во Франции – 45. И получается, что ежегодно национальная экономика теряет порядка 12 трлн рублей, потому что не вкладываются деньги в здравоохранение, и по этой причине работник в среднем живет на 8 лет меньше, чем его коллега.

Ю.П.: Ваши оппоненты скажут: мы вкладываем.

О.Ш.: Они ничего не говорят. Я регулярно провожу такое политпросвещение на Охотном ряду. Слушают внимательно, кивают головой, но не говорят ничего, потому что говорить нечего. Но каждый раз, когда мы доходим до дискуссии о том, что давайте увеличим налогообложение на крупный капитал, давайте пересмотрим налоговые льготы, всё тормозит. Вот яркий пример. У нас же есть компании, которые имеют налоговые льготы до 2095 года.

Ю.П.: Ничего себе счастливчики какие! Они предсказуемо живут до 2095 года.

Правительство

Фото: www.globallookpress.com

О.Ш.: В общем и целом, Минфин и правительство провели через Охотный ряд, через Госдуму налоговые льготы ежегодные на 9,6 трлн рублей. Я думаю, они сами запутались в этих льготах, не понимают, кому, что, сколько.

Ю.П.: То есть Вы намекаете на то, что и там можно поскрести и найти необходимую сумму для покрытия дефицита бюджета ПФР?

О.Ш.: Я этот вопрос дважды задавал господину Кудрину, и до его нового назначения, и уже после. На это я услышал: да, Олег Васильевич, правильная мысль. Но как-то нельзя сказать, что Счетная палата торопится пересмотреть эти вещи.

Возвращаясь к истории с экономикой, с бюджетом, эти 3,5 трлн рублей вместе с социальными страховыми взносами, которые люди из своей заработной платы платят в Пенсионный фонд, это нагрузка на экономику на отметке всего 7,5%. В Польше - 14, в Италии - 16. О чем мы говорим?

Ю.П.: Но довод Ваших оппонентов, который я слышу: если мы сейчас не повысим пенсионный возраст, в обозримом будущем разбалансировка государственной пенсионной системы приведет к тому, что страна не сможет исполнять свои обязательства перед гражданами.

О.Ш.: Мы финансовую компоненту разобрали. Теперь можем перейти к демографической составляющей. По деньгам все понятно. Нагрузка не запредельная, даже заниженная очень сильно к национальной экономике. И при другом перераспределении можно обеспечить гораздо более высокий уровень.

Ю.П.: Мне понравилась Ваша идея по поводу НДФЛ. Давайте, в конце концов, это же не критично, 600 млрд сразу соберем. Это же нормальный шаг. Никак даже не расходится с неолиберальными принципами. Или получается так, что здесь у нас неолиберальные принципы, здесь у нас государственнические принципы, здесь у нас вообще никаких принципов. Потому что мы так считаем. Вот и все.

О.Ш.: Да, идет аргумент – это будет нагрузка на высшую часть среднего класса, дословно, вчера один оппонент сказал: я сам высшая часть среднего класса, я не хочу, чтобы у меня это сдерживало рост. Что это за подход такой? Это люди государственные, принимающие решения на национальном уровне, исходящие из логики собственной рубашки. Ну, так нельзя.

Теперь по цифрам. Сейчас число работников в стране 81,5 млн человек. К 2037 году, по оценкам Росстата, число работников в стране будет 79 млн. На 3% снижение. Соответственно, население страны тоже снизится с отметки 146 млн человек до порядка 145. То есть мы видим, по сути дела, две параллельные линии. Эти показатели не принципиальные.

Но правительство говорит: нам надо обязательно, чтобы мы помешали людям выйти на пенсию, и тем самым мы заставили их работать, заставим их сохранить статус работника, и таким образом соотношение между работающими и пенсионерами будет на отметке примерно 1,7 работника в расчете на 1 пенсионера. Но если мы с вами посмотрим ситуацию с рабочими местами и числом людей, которых через резкое повышение пенсионного возраста хотят лишить статуса пенсионера, хотят продлить им т.н. период активного долголетия, мы увидим следующее. В 2019 году при поднятии пенсионного возраста по заданным параметрам пенсии не увидят 1,5 млн человек. При этом Минэкономразвития сделало свой прогноз, что в стране в следующем году будет создано 300 тысяч рабочих мест. Поверим Минэку.

Но зачем вкидывать на рынок труда 1,5 миллиона человек, если потребность в рабочей силе 300 тысяч? Причем дальше эти ножницы будут расширяться. К 2025 году на рынок дополнительно выйдет 13,7 миллиона человек. Но при этом по оценке Минэка, очень оптимистической, будет создан 1 миллион 800 тысяч рабочих мест. В переводе на нормальный язык остальные 12 миллионов будут безработными.

Старики

Фото: www.globallookpress.com

Давайте рассуждать здраво. Если на рынке возникает большая доля невостребованной рабочей силы, то есть безработных, очевидно, что доходы и работающих людей тоже сократятся. Это обычная практика, даже экономикой нельзя назвать. Очевидная ситуация, когда переизбыток предложения резко уменьшает стоимость товара, в данном случае, если называть товаром рабочую силу.

Соответственно, стоимость рабочей силы реально упадет. Люди в возрасте ближе к 60 годам и особенно за 60 будут стремиться получить любой заработок, потому что у них будет совершенно отчаянное положение. Они не мобильны. И у них сложнее с освоением новых навыков. И это означает, что люди среднего и молодого возраста тоже не будут получать более высокую заработную плату.

Еще одна вещь. Это означает и замораживание кадровых лифтов. Человек, который сегодня рассчитывает на повышение, условно говоря, начальником отдела в супермаркете или на производстве мастером, пойдет вверх по служебной лестнице не сейчас, а спустя 5-8 лет, потому что на соответствующие 5 и 8 лет заморозится вся кадровая лестница, т.к. люди более зрелых возрастов на пенсию выходить не станут.

Ю.П.: На Ваш взгляд, на какие уступки Ваши оппоненты готовы пойти, и пойдут ли они?

О.Ш.: То, что сегодня озвучивается в качестве уступок, с моей точки зрения, ими не выглядит. Например, озвучивается идея, что если женщина родила трех детей, она получит пенсию в 55 лет. Я извиняюсь, если сегодня девушка рождает трех детей, то она с большим скепсисом, очевидно, отнесется к обещаниям, что в 2052 году ей дадут возможность выйти на пенсию пораньше.

Следующее обещание, которое звучит. Если работник в течение года не найдет работу, он сможет выйти на минимальную пенсию досрочно, получить 8 тысяч рублей. Мы понимаем хорошо, что если человеку говорят: ты один раз не найдешь работу, мы тебе дадим выходное пособие, будешь получать эти деньги. Биржа труда человека спокойно отправит за полста километров искать работу в поле. Если он от нее откажется, а какой из него работник в поле или на стройке в возрасте лет 60, и он откажется, ему скажут: товарищ, ты не соблюдаешь.

Ю.П.: То есть вы уступок существенных не ожидаете?

О.Ш.: Я их не вижу, по крайней мере, в той архитектуре, которая обозначена сегодня. Мы видим, что содержательных аргументов повышения пенсионного возраста не существует. Что, наверное, да, когда-то этот вызов будет. Но он будет позже, мы можем к нему подготовиться и принять ряд мер, позволяющих его еще отложить. Скажем, легализация труда, уменьшение теневой занятости. Много есть инструментария. Но сегодня, по состоянию на 2018 год июль месяц нет ни одного содержательного аргумента, предполагающего необходимость высунуть язык и поднять пенсионный возраст.

Демография. Здесь тоже интересно. Ситуация в стране не очень радостная. Мы видим, что идет снижение рождаемости. А надо понимать, что демография - это очень консервативный институт, и эти процессы очень медлительны. Демографическая нагрузка – это не соотношение между работающими и пенсионерами. Это ложный аргумент. Демографическая нагрузка – это соотношение между работающими и неработающими. К категории таковых, кроме пенсионеров, относятся дети, подростки, инвалиды и так далее. Поскольку статус инвалида сегодня получить достаточно сложно, сложнее, чем семь лет назад, а число детей и подростков сокращается, то и сама демографическая нагрузка является для страны довольно мягкой. Она ниже, чем была в 90-е годы, и в ближайшие 20 лет она качественно не поменяется.


Источник публикации: Царьград