---

Дата публикации: 29.07.2016

Гость нашей редакции - доктор экономических наук, член-корреспондент Российской академии наук (РАН), научный руководитель Института экономики РАН Руслан Семенович Гринберг. С ним беседует главный редактор «Мира Новостей» Николай Кружилин.

- Почему вы решили заняться экономической наукой?

- Мне всегда хотелось понять, как устроена хозяйственная жизнь общества. В старших классах повезло с учителем истории. Он объяснял нам учение Карла Маркса. Мне все это было ужасно интересно. Школу окончил с твердой уверенностью: стану заниматься экономикой. Тогда началась хрущевская оттепель, приподнялся железный занавес, возник интерес ко всему заграничному, в том числе к экономике зарубежных стран, появился такой предмет. В 1963 г. поступил на экономический факультет МГУ, изучал эту самую экономику зарубежных стран. Вскоре после окончания учебы попал на работу в академический Институт экономики мировой социалистической системы.

- Наверное, много раз за границей побывать пришлось?

- Бывал за границей в основном в мечтах. Первый раз попал за рубеж, в ГДР, в 1977 г. В следующий раз побывал в ФРГ, в 1988-м, уже при Горбачеве.

- Кстати, как вы оцениваете Горбачева?

- Жизнь меня свела с этим замечательным человеком тогда, когда он был уже лишен власти. Горбачев совершил великое деяние - дал нам свободу. Подумать только: главный коммунист могущественного государства распорядился упразднить монополию своей партии практически на все и вся в стране, отменив шестую статью Конституции СССР о руководящей роли КПСС. Вряд ли кто-то из последующих наших руководителей решился бы на такое. Хотя, конечно, и у Горбачева были ошибки и иллюзии, как у всех нас. Но, повторяю, он дал нам свободу, которой мы, увы, не смогли как следует распорядиться. Видно, дареная свобода недорого стоит.

- Почему Горбачев знал о готовящемся развале СССР и ничего не предпринимал?

- Категорически возражаю! Его можно упрекнуть в самонадеянности. Он слишком был уверен в том, что с большим трудом согласованный текст о новом объединении советских республик (за исключением Литвы, Латвии и Эстонии) под названием Союз Суверенных Государств будет подписан 19 августа 1991 г., и опрометчиво, как вскоре стало ясно, поехал отдохнуть в Крым.

Случился злополучный путч, и дальше все пошло-поехало. Горбачев же буквально до последнего часа своего президентства боролся за сохранение единого государства, многократно предупреждая о тяжелых последствиях, с которыми столкнутся люди в случае его распада. Но верх уже взяли сепаратистски настроенные элиты, жаждавшие любой ценой получить безграничную власть в своих республиках.

Конечно, это правда, что Горбачев не смог удержать страну от распада, но утверждать, что он чуть ли не главный его виновник, - чудовищно несправедливо. Самый лучший комментарий по этому поводу дала «Нью-Йорк таймс» на следующий день после подписания пресловутых Беловежских соглашений. Может, не дословно, но близко к тексту: «Они не могли вырвать из-под Горбачева кресло, поэтому им пришлось вырвать всю страну».

Единственное, чего добивался Горбачев, - чтобы страна избавилась от зловредного централизма, чтобы не было диктата центра в вопросах, которые легко решить на местном уровне. Он мне рассказывал, что, когда был первым секретарем Ставропольского крайкома партии, ничего не мог сделать без ведома ЦК, даже туалет на вокзале построить. Надо было приезжать в Москву, упрашивать, ублажать...

Кстати, и рыночным реформам старт дали не Ельцин с Гайдаром, а Горбачев и Рыжков. Именно они разрешили создавать кооперативы, в результате чего появилось первое поколение легитимных отечественных предпринимателей. Условия им создали тепличные. Налог на прибыль был всего 2%! А многим все мало казалось. Заголосили: медленно реформы идут, долой Горбачева, даешь Ельцина! Потом жалели - такой жизни, как при Горбачеве, больше не было.

- Команда Ельцина выступала за шоковую терапию, мол, нужен рынок без вмешательства государства. Как вы думаете, это было правильно?

- Я принципиальный противник команды Ельцина и гайдаровских реформ, но я также был не согласен с коллегами, призывавшими не отпускать цены. Рынок нельзя создать, не отпуская цены. Нельзя научить человека плавать в физкультурном зале.

Другое дело, что еще много нужно было разных вещей сделать, которые так и не сделали. Например, нельзя было отпускать все цены без исключения, а сохранить их на товары первой необходимости, включая топливо. Поляки начали реформы раньше нас, им удалось не допустить раскручивания спирали цены-зарплаты. Они зарплаты очень сильно сдерживали. А у нас цены освободили и зарплаты тоже, поэтому инфляция была 600, 800, 900%. И валютный курс надо было держать, а мы его на самотек пустили. Как тогда, так и сейчас, что особенно важно подчеркнуть. Ведь четверть века одна и та же команда рулит экономикой и финансами страны. Это большое несчастье для России!

Если политическая система конкурентна, приходят люди, предлагающие что-то новое, что помогает выправить систему. Плохо, что у нас нет сменяемости власти. Нам объясняют это необходимостью поддерживать стабильность, но многие не без оснований считают это застоем. Страна такая: демократия ведет к хаосу, наведение порядка - к диктатуре. Вот и выбирайте: произвол власти или власть произвола?

- Многие предприниматели жалуются, что власти ввели чересчур высокие налоги.

- Налоги у нас не такие уж высокие, если сравнивать с другими странами, средние. Главная беда - вялая экономическая активность. Почему не хотят инвестировать в экономику? Волатильность (изменчивость. - Примеч. ред.) курса рубля не позволяет составить более-менее реальный бизнес-план. К тому же неизвестно, насколько сильно ты рискуешь, когда твой бизнес становится успешным. Даже такая поговорка есть у чиновников: ваш бизнес настолько успешный, что начинает соответствовать нашим интересам.

- Некоторые экономисты предлагают запустить печатный станок, чтобы стимулировать производство и спрос.

- Я с этим не согласен, и вот почему. Наша экономика производит мало собственных товаров. В европейских странах, если есть спрос на товар, его производство сразу увеличивают, но цену не повышают. Если спрос все равно растет, а мощности загружены, только тогда повышается цена. У нас все по-другому. Как только появляется спрос, тут же повышают цену, разгоняют инфляцию. Если в этих условиях включить печатный станок, цены станут запредельными, будет не просто инфляция, а гиперинфляция.

- Почему мы никак не можем насытить рынок качественными товарами собственного производства?

- Мы стали жертвами теории «естественных конкурентных преимуществ». Ее суть заключается в следующем: в мире складывается разделение труда в соответствии с теми особенностями, которыми обладает каждая страна. Нам тогда говорили, и мы согласились с таким представлением: вы начинаете строить рыночную экономику, у вас хорошо идет лес, нефть, газ, удобрения, их и продавайте, остальное мы вам привезем - от колбасы до компьютеров. В результате мы получили чудовищную примитивизацию собственной экономики.

- Может, не надо было так спешно приватизировать вообще все, а ограничиться пищевой, легкой промышленностью, сферой услуг?

- Правильно! Что приватизируют западные страны? Как правило, то, что убыточно. А у нас нефть, несущую золотые яйца, отдали частным лицам практически за три копейки. А ведь «закрома Родины», над которыми было принято смеяться, действительно были.

- Никакое развитие невозможно без науки, особенно фундаментальной, между тем вложения в нее все время сокращаются.

- В сущности, то, что мы сегодня видим, я имею в виду реформу РАН, - это глупость, насилие над наукой с особым цинизмом! Пока результат один: РАН утратила самоуправление, еще хуже стало с финансированием.

- С «финансированием» сегодня не только у науки беда...

- Это точно! Сегодня самая распространенная в России зарплата - 14-16 тыс. рублей. Вот и проживи на нее!

- Зато нам с гордостью говорят, что в последнее время инфляция замедлилась...

- А вы вообще прекратите платить - инфляция нулевая будет.

- Как же так - денег у народа нет, а цены растут?

- У нас 20% населения материально живет более-менее по-человечески: средний класс, который сегодня, кстати, сужается. Он, собственно, и определяет характер ценообразования. Поэтому если вы привыкли к определенным продуктам, то любое снижение спроса со стороны более бедных людей автоматически вызовет рост цен для более состоятельных. Поэтому продавцы, тем более они, как правило, монополисты, не хотят терять прибыль, вот цены и растут, и тарифы тоже.

- Тарифы-то почему?

- Естественные монополисты объясняют: если не будут расти тарифы, не окажется инвестиций, износ оборудования достигнет критических отметок. У нас в стране у каждого своя правда!

- Я знаю, что кроме экономики у вас есть еще одна страсть - футбол.

- Я даже в юности мечтал стать профессиональным футболистом. Немножко в молодежном «Торпедо» играл, потом в «Буревестнике».

Тогда у нас был отличный футбол, сегодняшний - сплошные огорчения. Через два года чемпионат мира. Кто будет играть?

Скажу банальность: футболу надо возвращать массовость. Почему, например, перестали проводить соревнование по футболу среди детских команд «Кожаный мяч»? Ведь оно стало трамплином в большой футбол для многих выдающихся игроков. Нам не хватает хороших тренеров, хромает физическая и тактическая подготовка наших футболистов.

И, конечно, пора менять систему оплаты. Голов не забивают, а получают миллионы. Футболисты не мотивированы на результат. Это, конечно, безобразие. И вообще, не могут быть деньги единственным мерилом всего. У нас, к сожалению, деньги стали богом - это большая проблема.

- Ну и в заключение - о личном. Вы ведь недавно опять стали папой.

- Да, совсем недавно у нас с женой Оксаной родилась дочь Ника. Я в свои 70 стал счастливым, «молодым» отцом.

- Поздравляем!

- Спасибо!

Источник публикации: Мир Новостей