Подписание и ратификация Казахстаном договора о вхождении в ЕАЭС — первый шаг на долгом пути притирания и адаптации к соседям по интеграции. В этой связи важно сделать расчеты и дать прогнозы развития казахстанской экономики в различных геополитических и экономических ситуациях, чтобы иметь больше инструментов для гибкого реагирования внутри ЕАЭС и взаимодействия с мировой экономикой.

Политику никто не отменял

Так совпало, что девятая международная научно-практическая конференция Евразийского банка развития (ЕАБР) — «Евразийская экономическая интеграция» проходила параллельно с другим чрезвычайно важным и статусным мероприятием — саммитом СНГ, на который в Минск съехались главы государств этого союза.

Помимо различных обсуждений и переговоров в Минске был подписан договор о прекращении деятельности Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), исчерпавшего интеграционный потенциал, на смену которому пришла более тесная форма экономического объединения — Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Не все страны, входящие в ЕврАзЭС, стали членами нового формирования. Таджикистан и Киргизия пока остаются за бортом, тогда как Казахстан, Белоруссия и Россия запускают ЕАЭС с января будущего года. Там же, в Минске, к ним присоединилась Армения.

Вступая в ЕАЭС, Армения, конечно же, заинтригована доступом к формирующемуся общему рынку емкостью в 2,5% мирового ВВП (по итогам 2013 года мировой ВВП оценивался примерно в 60 трлн долларов) и охватывающему свыше 170 млн человек.

Однако, по утверждению армянских экспертов, Армения и так не ограничена в продвижении своих товаров, капитала и рабочей силы на рынки стран Таможенного союза (ТС). А значит, вхождение страны в ЕАЭС имеет прежде всего политический подтекст.

Например, такой важный для Армении вопрос, как таможенные тарифы (самые низкие из всех стран СНГ, и которые при вступлении страны в ЕАЭС будут повышены), не помешал президенту Армении Сержу Саргсяну подписать договор интеграции, и, судя по всему, решение по тарифам отложили на более позднее время.

Наибольшая же загвоздка вступления Армении в ЕАЭС — спорные с Азербайджаном земли Нагорного Карабаха. Поскольку речь идет о формировании единого внутреннего рынка, следует четко определиться с внешними границами, с которыми у Армении как раз проблема: граница с Нагорным Карабахом остается для нее открытой. Хотя и эту скользкую тему армянская сторона обошла с честью, заявив, что страна вступает в евразийскую интеграцию без участия карабахской республики. И теперь эксперты ломают голову, каким же формальным и безболезненным для армянского общества образом страна собирается оформить границу с непризнанной республикой.

Интеграционный эффект в виде прироста ВВП к 2030 году оценивается в 900 млрд долларов

С членством в ЕАЭС нашего ближайшего соседа — Киргизии, которая подала заявление на вступление в союз еще в 2011 году, также не все просто. «Новый год мы, конечно же, хотели бы встретить в Евразийском экономическом союзе»,— заявил президент Киргизии Алмазбек Атамбаев на заседании высшего Евразийского экономического совета в Астане. Но для этого надо решить ряд проблем. Прежде всего, не урегулированы вопросы по «дорожной карте» вступления в ТС, необходимо найти средства на интеграцию, то есть адаптирование экономики Киргизии к новым условиям функционирования — переходу от реэкспорта китайских товаров и торговли к производству, решить открытые приграничные вопросы.

«Киргизия находится в процессе вступления уже достаточно долго. По моему убеждению, она должна была быть принята еще три года назад в Таможенный союз. Но в силу разного сочетания объективных и субъективных причин процесс вхождения затянулся. Затягивание привело к снижению поддержки интеграционного вопроса в киргизском обществе. Поэтому следует оказать Киргизии поддержку»,— так прокомментировал ситуацию с Киргизией советник президента РФ Сергей Глазьев. В свою очередь президент Казахстана Нурсултан Назарбаев отметил, что надеется на присоединение Киргизии к ЕАЭС до конца года.

Судя по тому, как целенаправленно ЕАЭС старается нарастить «мышечную массу», Киргизия успешно преодолеет проблемы. Уже объявлено, что Казахстан окажет безвозмездную помощь Киргизии в реализации «дорожной карты». Сумма помощи не раскрывается, но стране требуется 377 млн долларов, из которых 200 млн долларов выделит РФ. Оставшуюся часть, скорее всего, возьмут на себя казахстанцы.

Казахстан начинает и выигрывает

Главная мысль, которой была подчинена научно-практическая конференция ЕАБР, состояла в том, что после того как подписаны формальные документы, следует больше внимания уделять научной экспертизе и количественной оценке интеграционных эффектов в рамках различных сценариев. А кроме того, выступающие много говорили о том, сколь важно максимально извлекать экономическую выгоду от участия в ЕАЭС. Например, для Казахстана, Белоруссии и России перспективный интеграционный эффект в виде прироста ВВП к 2030 году оценивается в 900 млрд долларов.

Советник президента РФ Сергей Глазьев с сожалением отметил, что формирование общего рынка капитала, без которого совместные инвестиции будут пробивать себе дорогу с трудом, отложено на долгий срок — за 2020 год. «Но это не значит, что мы не должны двигаться в этом направлении. И здесь надо исходить из взаимных интересов. Мне, допустим, непонятно, зачем мы навязываем Белоруссии соглашение о валютном рынке, где фиксируется обязательство всех наших государств открыть свободное движение капитала и не вводить ограничений на конвертацию валют. Зачем нам в наших соглашениях брать обязательства перед третьими странами, ведь мы договариваемся между собой. Этот вопрос и стал главным тормозом для развития финансового рынка ЕАЭС,— констатирует академик. — В Белоруссии своеобразная финансовая система, позволяющая ей обеспечивать высокие темпы экономического роста и стабильные темпы роста инвестиций. Но при этом она ограничивала свободное движение капитала. Белорусская экономика идет в тех институциональных решениях, которые у нее сложились. Резкое их изменение чревато шоковой терапией. Зачем мы пытаемся сломать механизм, который работает? Если мы хотим быстрее создать единый рынок капитала, ни в коем случае не следует навязывать наши условия за пределами нашей интеграции».

Сергей Глазьев отметил, что среди стран ЕАЭС Белоруссия находится впереди по эффективности использования возможностей общего рынка и даже сделала рубль резервной валютой. Сегодня больше четверти белорусского экспорта идет на общий рынок ЕАЭС. Доля Белоруссии на рынке ЕАЭС раз в пять больше ее экономического веса. Белоруссия по отношению к ВВП использует интеграцию в пять раз эффективнее, чем Россия и Казахстан. По мнению эксперта, упор в интеграции следует делать на развитии внутреннего рынка, а не пытаться сделать этот рынок более открытым для третьих стран. Тем более в условиях мировых санкций к России. «К интеграции надо подходить избирательно и не ограничиваться только экономикой. Опираясь на экономику, надо выстраивать отношения по всем векторам развития: строить отношения с Европейским союзом и Китаем. Жизнь заставляет нас искать не самые простые интеграционные модели сближения, зато эффективные и устойчивые против внешних угроз. И здесь велика роль экспертного и научного сообщества»,— отметил Сергей Глазьев.

Глобальная интеграция: надо понять, для чего

Еще один большой блок вопросов, рассматриваемых на конференции, был посвящен движению капитала. И здесь внимание было приковано к созданию зоны свободной торговли ЕАЭС с ЕС. Тема эта достаточно новая и больше отражает желание российской стороны укрепить собственные внешнеполитические позиции. Идея создания зоны свободной торговли с Европейским союзом всплыла в начале этого года на саммите Россия — ЕС. И на фоне обострения геополитической напряженности стала активно подниматься российскими политиками, а после этого и экспертами.

Как отметил в своем выступлении, заместитель директора ИЭ РАН д.э.н. Михаил Головнин, решения о создании единого экономического союза принимаются на политическом уровне. Но никакое политическое решение не может быть принято без всесторонней оценки других аспектов и последствий.

«Если мы говорим о количественной оценке проекта, то должны поставить перед собой следующие вопросы. Первое — является ли создание зоны свободной торговли между ЕАЭС и ЕС фактором, который приведет к развитию экономик наших стран. Второе — какие критерии помогут определить, что наши страны готовы к созданию зоны свободной торговли. Третье — возможно ли пошаговое движение, когда мы создаем соглашения по отдельным секторам, или все-таки необходимо всеобъемлющее соглашение по всем аспектам сотрудничества,— задался вопросами эксперт. — И вообще, насколько взаимоотношения между ЕС и ЕАЭС будут связаны с интеграционными процессами, например с созданием транснациональной торговли с Канадой и США. Очевидно, что здесь возникают противоречия. Неясно, что произойдет в случае изменении тарифной политики и структурных изменений в наших странах с финансовыми рынками и каков будет итоговый макроэкономический эффект».

Тем не менее г-н Головнин отметил, что надо с чего-то начинать, хотя понятно, что и ЕАЭС, и каждая из его частей менее экономически развиты, чем страны ЕС, и создание зоны свободной торговли, очевидно, приведет к изменениям в потоках внешней торговли. Он оценил объем российского рынка в 1,5 трлн долларов, на котором доля импорта потребления чуть превышает 20%. Хотя в текстильном производстве и машиностроении доля импорта превышает 30%, из которых 75% приходится на импорт из стран ЕС.

По мнению эксперта, для стран ЕАЭС критериями готовности к торговле с ЕС могли бы стать такие факторы, как отсутствие значимого роста импорта на внутреннем рынке в результате переходного периода при создании зоны свободной торговли, а также сохранение темпов экономического роста в переходный период. Что касается стран ЕС, то они заинтересованы в сохранении доли своей продукции на рынке ЕАЭС. И как минимум — не снижать темпы роста экспорта.

Чтобы сделать проект с ЕС максимально выгодным для себя, следует проводить моделирование не только торговых, но и индустриальных задач для стран ЕАЭС. Михаил Головнин привел в пример расчет, как изменятся условия вхождения РФ в зону свободной торговли с ЕС при снижении российского ВВП. Структурные экономические проблемы, слабый экономический рост приведут к сценарию, в котором экономика РФ к 2035 году будет отставать примерно на 1% от мировой экономики.

Негативный эффект в том, что значительно теряется объем ВВП на душу населения, и к 2035 году подушевой ВВП РФ составит 28 тыс. долларов, что вдвое хуже прогнозов, когда бы российская экономика росла быстрее. «Для высокого темпа роста ВВП нужна более низкая цена валюты. Но слабая валюта при прочих равных условиях означает ухудшение обменного курса, в том числе с западными странами. В результате мы получаем увеличение доли импорта на внутреннем рынке. При создании зоны свободной торговли с ЕС в рамках торгового сценария положительного эффекта, то есть сохранения доли импорта на рынке, не наблюдается. Идет дополнительное давление на экономический рост. И в таких условиях возникнут ограничения другого характера. Чтобы получить более выгодные условия для свободной торговли с ЕС, экономика наших стран должна быть сильнее»,— рассуждает эксперт. По его оценке, при благоприятных условиях создание свободной торговли вполне возможно к перспективе 2020–2025 годов.

«Проблема в том, что ограничения экономического развития, имеющиеся у Казахстана, России и Белоруссии, будут влиять на их решения по зоне свободной торговли. Нарастание ограничений по движению капитала и товаров так или иначе может отсрочить принятие этих решений»,— сказал Михаил Головнин.

Оценивая состояние экономик стран ЕАЭС, заместитель председателя государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)» Андрей Клепач отметил, что в последнее время Россия, Белоруссия и Казахстан столкнулись с существенным замедлением темпов экономического роста по сравнению с теми показателями, которые были привычными в 2010–2012 годах. Тогда страны ТС демонстрировали рост на 30–50% выше темпов мирового роста. Сейчас, прежде всего за счет низкой динамики России и Белоруссии, они развиваются гораздо медленнее мировой экономики.

По его словам, ожидаемый рост ВВП Белоруссии в 2014 году составит 1,7%, а в 2015 году вряд ли вырастет больше 2,5%. Для России реальная цифра роста находится в пределах 0,2–0,3%, на следующий год на уровне 0,5–0,6%. Определенное торможение произошло и в Казахстане: если в 2013 году это был 6-процентный рост и страна ставила перед собой политическую задачу 7-процентного роста, то в 2014 году ожидаемая цифра около 4–4,1%, и вряд ли в 2015 году рост превысит 5%.

Проблемы — в наличии структурных и циклических факторов, которые следует решить экономикам трех стран. Нужна серьезная кооперация в научно-технологической сфере. В этих условиях факторы, связанные с раскручиванием экономики за счет развития инфраструктуры, отраслей, связанных с высокой добавленной стоимостью или интеллектуальной составляющей, становятся более значимыми.