Российские власти продолжают разбор недолгих полетов ракеты-носителя «Протон-М», которая загорелась и рухнула на землю вскоре после старта с космодрома Байконур 2 июля 2013 г. Выступая на заседании межведомственной комиссии по расследованию причин крушения, вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин подверг критике руководство Роскосмоса за «отсутствие внятной политики по развитию ракетно-космической отрасли». По словам высокопоставленного куратора оборонно-промышленного космоса ответственность за аварию ракеты должны нести в том числе и чиновники космического ведомства. Напомним, премьер Дмитрий Медведевнезадолго до этого объявил выговор руководителю Роскосмоса Владимиру Поповкину «за ненадлежащее исполнение возложенных на него должностных обязанностей». Как пояснил Дмитрий Рогозин, этот выговор не связан с аварией «Протона».

Так или иначе, прерванный полет «Протона», скорее всего, приведет к досрочному сходу с бюрократической «орбиты» самого Владимира Поповкина. По крайней мере, многие СМИ предрекают главе Роскосмоса скорую отставку. Есть информация о том, что в кресло руководителя космического агентства может пересесть статс-секретарь и заместитель министра промышленности и торговли РФ Игорь Караваев. Впрочем, кадровыми перестановками оргвыводы, скорее всего, не ограничатся. Выступая на совещании, вице-премьер заявил, что считает необходимым «обсудить вопрос соединения в рамках единой технической политики того, что делается как в космической промышленности, так и в авиационной». При этом, если вести речь о создании объединенной ракетно-космической корпорации (такой вариант развития события Дмитрий Рогозин считает не директивным, а скорее дискуссионным), то, по словам вице-премьера, нужно определиться с «географией ее ответственности». Как отметил государственный деятель, одна из причин неудовлетворительного положения дел в отрасли заключается в том, что функции заказчика, производителя и оператора космических систем в России до сих пор не разделены.

Как признал Дмитрий Рогозин, предпринимавшиеся ранее меры по усилению контроля за космической продукцией, себя не оправдали. Если в ближайшее время не удастся переломить наметившуюся тенденцию, отечественная космическая отрасль скоро исчерпает научно-технический задел, сформированный еще в советский период. Каким именно образом предполагается объединить авиационную и космическую промышленность, вице-премьер не уточнил. Напомним, в настоящее время космической отраслью управляет Роскосмос, в состав которого входит несколько компаний и ФГУПов, полностью или частично принадлежащих государству. В свою очередь большинство государственных авиационных активов передано в Объединенную авиастроительную корпорацию, которая была образована в 2006 году.

Член-корреспондент Российской академии космонавтики имени Циолковского Юрий Караш высказал мнение, что инициатива Дмитрия Рогозина ориентируется на успешный иностранный опыт. В первую очередь речь идет о США, где существует два крупных концерна – «Боинг» и «Локхид Мартин». И тот, и другой занимаются разработкой авиационной и космической техники. Хотя «Боинг» делает главный акцент на авиации. В свою очередь «Локхид Мартин» основной упор делает на космонавтику. При этом ни ту, ни другую корпорацию никто насильно не перепрофилировал. Первоначально обе компании занимались авиацией. В США производство космических аппаратов стало логическим следствием внутреннего развития бизнеса, а также науки и техники.

«СП»: - Можно ли согласиться с Рогозиным в его оценке деятельности Роскосмоса?

- Я согласен с данной им характеристикой деятельности Федерального космического агентства. И главная причина это действительно «мутное» понимание целей космической деятельности. В отсутствие целей, ради достижения которых нужно создавать новую космическую технику, она никогда и не будет создана. В данном случае с вице-премьером трудно поспорить.

«СП»: - Но разве не государство ставит цели в космической отрасли? Получается, это претензия к самому себе?

- Безусловно, это прерогатива государства в лице его компетентных органов. Вместо того чтобы поставить правильные цели, нас призывают в очередной раз поменять управленческую структуру авиационной и космической промышленности. Невольно вспоминается ситуация, описанная в известной басне Крылова. «Чтоб музыкантом быть, так надобно уменье, А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь». Я не совсем понимаю, каким образом объединение авиационной и космической промышленности приведет к постановке амбициозных целей. Ради достижения которых пришлось бы создавать нечто принципиально новое. Об этом же речи пока не идет. Даже если мы объединим две отрасли, это не означает, что автоматически прекратятся невнятные разговоры о создании корабля для облета Луны или какого-то «свободного летающего модуля». Что касается авиации, то я вообще не представляю, какие там ставятся цели.

«СП»: - Как известно, все силы ОАК брошены на проект «Суперджет»

- Да, у нас появился «криворожденный» «Суперджет». Зачем и кому он нужен?! Как он будет конкурировать с теми же бразильскими и канадскими самолетами аналогичного класса? Сегодня говорят об очередном «прорывном» проекте МС-21. Весь мир уже давно наводнен самолетами Airbus, Boeing, теми же Embrayer. Пустующей ниши для МС-21 не просматривается. Кто его покупать будет?! Аналитики, которые занимаются консалтингом в области авиации, утверждают следующее. Чтобы даже российские (не говоря уже о зарубежных) компании приобретали отечественные самолеты, они должны быть не просто не хуже Boeing или Airbus, а лучше их. Потому что существует такое понятие как верность бренду. Если компания в течении долгого времени покупает определенные самолеты, она и дальше будет их покупать. Просто потому что хорошо понятны их возможности, известно, как эксплуатировать эти модели, подготовлены инженерные кадры, налажены сервисные службы. Не говоря уже о том, что клиенты им доверяют. Допустим, создадим мы МС-21 и заявим, что он не хуже всемирно известных брендов. Декларации не имеют никакого значения – покупать будут все равно Boeing и Airbus 321.

«СП» - С чем связаны проблемы космической отрасли?

- На мой взгляд, корень всех бед заключается в том, что в наша космическая индустрия не создает ничего нового. Говорят, давайте построим новый космодром, будет коммерциализировать отрасль. Я задаю вопрос, что вы собираетесь коммерциализировать - технологии, которые создавались еще при Королеве? В то время как конкуренты уже «наступают на пятки». Уже вовсю летают китайская ракета-носитель «Великий поход», японская H-2, индийская GSLV. Не говоря уже об американских Falcon, Antares, Ariane. Мир наводнен новыми «космическими извозчиками». А мы все возимся с Союзом. Выход один – нужно ставить смелые инновационные цели и работать над их достижением. Не нужно в тысячный раз улучшать Протон или Союз, нужно создавать что-то новое. Я уверен, что в России еще остались мозги, которые могут создать это новое. Надо скорее начинать пока не поздно. А не заниматься переливанием из пустого в порожнее, в очередной раз меняя управленческую структуру. Если король гол, то сколько не меняй ему дизайн короны на голове, он так и останется голым.

Идея, которую озвучил Дмитрий Рогозин, не нова, напоминает научный руководитель Московского космического клуба Иван Моисеев. Она активно обсуждалась еще в 1991 году, выдвигались аргументы за и против. Тогда концепция объединения была отвергнута. В конце 1990х был создан Росавиакосмос. Однако этот эксперимент был признан неудачным.

«СП»: - В чем причина неудачи?

- По моему мнению, космос и авиация имеют свою специфику. У этих отраслей разная экономическая основа. Продукция авиапрома рассчитана на массового потребителя. Что военная, что гражданская. В свою очередь заказчиком космической техники за редкими исключениями выступает государство. Отсюда разная законодательная база. Как международная, так и внутренняя. Несмотря на то, что в обоих случаях речь идет о штучном производстве, технологическая база отраслей также существенно различается. Если мы говорим о регламентах и правилах работы. Никому ведь не приходит в голову объединить Роскосмос с судостроением. Хотя и то, и другое транспорт. Наконец, еще одно важное соображение. Поскольку такое слияние неизбежно повлечет управленческую перестройку грандиозного масштаба, это может привести к снижению надежности конечной продукции.

«СП»: - Насколько обоснована критика руководства Роскосмоса?

- Раз авария произошла, должна быть и критика. Было бы странно, если бы Рогозин после такого «гладил менеджеров по голове».

«СП»: - Вы согласны с оценкой состояния космической отрасли в России как критического?

- Здесь трудно поспорить. К сожалению, вице-премьер не драматизирует ситуацию и даже не сгущает краски. Динамика отставания от мирового уровня приобретает системный характер. Это напоминает свободное падение. Проблемы, конечно, начались не вчера. До сих пор никакой внятной антикризисной стратегии в действиях властей не просматривалось. Создание в 1992 году Космического агентства скорее напоминало спасательную операцию в условиях геополитического форс-мажора в связи с распадом СССР. С тех пор продолжается проедание советского технологического задела. Даже концепция долгожданной Ангары «родилась» еще в начале 1990х гг.

«СП»: - Процесс деградации еще не приобрел необратимый характер? Как удержать на высоте космическую отрасль?

- Ситуацию еще можно стабилизировать. Для этого достаточно осуществить организационную реформу. В первую очередь в промышленной сфере. Была выдвинута идея заменить агентство Роскосмос на госкорпорацию. Новая организационная форма позволит повысить управляемость предприятиями. То, чего сегодня не хватает Роскосмосу. Большая часть предприятий выступают в роли «слуги двух господ». С одной стороны они подчиняются Минэкономразвития, с другой Роскосмосу. В такой ситуации у директоров развязаны руки. Космонавтика это не чисто экономическая вещь, она отражает государственный интерес. Однако, объединение всех предприятий отрасли в рамках одной корпорации имеет минус – отсутствие конкуренции. Он преодолевается в случае создания двух холдингов. С другой стороны, укрупнение необходимо. Потому что 100 отдельных предприятий трудно эффективно контролировать. Самая популярная современная форма управления это холдинг. Когда их два у государства как заказчика всегда есть запасной вариант. Не говоря уже о возможности сохранения разных технических школ.

«СП»: - Есть мнение, что рост аварийности связан с устранением из процесса производства госприемки, которую раньше осуществляли структуры Минобороны

- То, что военная приемка была устранена это неизбежность. Во времена СССР Минобороны было единственным заказчиком. Естественно, что заказчик обязан принимать работы. А когда появилась гражданская часть в космической отрасли (причем, сопоставимая с военной), задействовать военную приемку на гражданскую продукцию стало нецелесообразно. Во-первых, перестав быть заказчиками, военные уже не знают нюансов новой техники. Во-вторых, чисто организационно руководитель космического агентства представляет совершенно другое ведомство.

«СП»: - Как преодолеть это противоречие?

- Это возможно только путем создания собственной мощной системы проверки качества выпускаемой продукции в рамках космического агентства. В последнее время этим занимались сами предприятия. Понятно, что нужна независимая инстанция.

По мнению директора Института космических исследований РАН Льва Зеленогоинициатива вице-премьера как минимум небесспорна. С одной стороны в советское время успешно работало Министерство общего машиностроения. Однако, идея объединенных исследований (космических и авиационных) вскоре благополучно умерла. Поскольку она не решала проблем ни той, ни другой отрасли.

«СП»: - С чем связана эта неудача?

- Когда управлению подлежит слишком большая и разнородная система, средств на решение всех проблем не хватает. Конечно, у этих двух отраслей есть «точки соприкосновения». Например, по части материалов, электроники и так далее. Но для того, чтобы заниматься этими вещами, совсем не обязательно подвергать отрасли административному объединению. С другой стороны, у Дмитрия Олеговича могут быть дополнительные соображения, о которых я не знаю. Но предшествующий опыт предостерегает от воспроизведения этой модели. Не уверен, что вторая попытка окажется успешнее. Конечно, хотелось бы выслушать аргументацию тех, кто это предлагает. Но пока мое мнение осторожно пессимистическое.

«СП»: - Можно ли согласиться с тезисом Дмитрия Рогозина о скором исчерпании научно-технического задела по космосу?

- Главная проблема заключается не науке, с которой у нас все более-менее нормально. Российские аппараты летают вокруг Марса, Венеры, Луны и так далее. И все работает. Правда, на чужих космических носителях. В чем мы серьезно отстаем, это в подготовке инженерных кадров. Инженерные профессии стали непопулярны. Не хватает электронщиков, техников. То есть тех, кто занимается сборкой. Тот же Протон прекрасно сконструирован. Проблема в том, что его не так собрали. Это была не системная ошибка, а конкретных исполнителей. К сожалению, в нашей стране утерян престиж инженеров и техников. Я неоднократно говорил об этом на высоких совещаниях. Министерство образования и науки должно заниматься этими реальными проблемами. Нужно поднимать среднее техническое образование. В Москве очень трудно найти хорошего инженера и особенно техника.