---

Дата публикации: 05.06.2013

Этой весной многие российские фермеры отказались сеять пшеницу

95 млн тонн зерна - такие виды на новый урожай у министра сельского хозяй­ства Николая Фёдорова (см. «АиФ» № 21). Но с полей, несмотря на хорошую погоду, приходят тревожные вести...

О том, что мы пожнём в первый год после вступления России в ВТО, «АиФ» рассказалКонстантин Бабкин, крупный агропромышленник, обладатель Национальной премии им. Столыпина «За вклад в развитие аграрно-промышленного комплекса России».

Дайте людям работать!

«АиФ»: - Константин Анатольевич, на «прямой линии» президент В. Путин сказал, что «присоединение к ВТО не означает для сельского хозяйства конец его развития». Значит, страхи по этому поводу преувеличены?

К. Б.: - Сельское хозяйство, конечно, от вступления в ВТО не умрёт. Но и динамично развиваться не будет, не реализует свой гигант­ский потенциал. Вступление в ВТО закрепило неравные условия конкуренции между нашими и зарубежными производителями. Это касается и размера субсидий, и защиты рынка. Россия теперь может поддерживать своих крестьян в десятки и сотни раз меньше, чем другие страны в пересчёте на хозяйственный гектар (см. инфо­графику).

Другим можно защищать свой рынок, а нам нельзя. Сейчас в Европе пошлина на ввоз нашего зерна - около 140 евро за тонну. Это примерно 100% его стоимости, то есть запретительный барьер. Мы же после вступления в ВТО снизили размеры пошлин на ввоз по десяткам разных позиций. Сегодняполовину продоволь­ствия мы привозим из-за рубежа - и это только по официальным данным. Почему мы едим соевые продукты и мясо, напичканное неизвестно чем, вместо своих, натуральных? Достаточно установить пошлину - и на прилавках появятся наши продукты. Кроме того, мы не можем финансово поддерживать экспорт, хотя другие страны тратят на это миллиарды долларов.

«АиФ»: - Вы сказали о гигантском потенциале. Может быть, именно сельское хозяйство должно стать тем локомотивом, который поможет нашей экономике слезть с «нефтяной иглы»?

К. Б.: - Вы правы. Мы подсчитали: если на селе обеспечить нормальные условия труда, можно увеличить производство сельхозпродукции в 3 раза! Сельхозсектор должен платить меньше налогов. Сибирь и Дальний Восток вообще пустые - давайте там отменим все налоги с несырьевых производств, которые создают рабочие места. А сырьевые продукты российского происхождения - электричество, например - должны стоить в два раза дешевле, чем сейчас. Они же непосильны для фермеров! С помощью госрегуляторов можно снизить и стоимость бензина в два раза - если налоги на него будут такими же, как в США. С помощью политики Центро­банка необходимо снизить стоимость кредитов, которыми задушено сегодня крестьянство. Ещё одна принципиальная вещь - регулирование госкорпораций.

Вспомнить хотя бы скандал с «Росагролизингом», откуда в неизвестном направлении ушли колоссальные деньги. Эти и некоторые другие меры помогут всем производителям снизить себестоимость, и крестьяне начнут приносить стране реальную прибыль.

Однако аграрная политика последних 20 лет привела к тому, что в стране заброшено огромное количество земель - 40 млн га выведено из сельхозоборота! Это в два раза больше, чем сельхозугодья такой великой аграрной страны, как Канада. 20 тыс. деревень исчезли с лица земли. Недавно Минсельхоз признал 80% регионов непригодными для сельского хозяйства. Это просто оскорбительно! Как Воронежская область с её чернозёмом может быть непригодной?! Это лишь один из примеров не­адекватной аграрной политики. У нас 40% людей живут в сельской местности, и безработица там в 2-4 раза выше, чем в городе. Есть земля, есть люди, которые хотят трудиться, есть даже новые технологии (производительность комбайна за 15 лет выросла в 5 раз, мощность трактора - в 3 раза!) - и ничего не работает.

Погода в поле

«АиФ»: - Возможно, причина в том, что наши чиновники просто не разбираются в сельском хозяйстве?

К. Б.: - Интересы правительства не опираются на интересы кресть­ян. Ещё 10 лет назад в России было 5 заводов, производящих комбайны, - остался один.

Ни одного чиновника за это не уволили, премии не лишили. Своих детей они не отправляют работать на промышленные предприятия и уж тем более на село. Тем, кто присосался к «нефтяной игле», совершенно неинтересно, что происходит на земле. Они от неё оторваны. Какая им разница, что происходит в какой-нибудь деревне, если у них дома в Ницце?

«АиФ»: - Каков ваш прогноз на будущий урожай?

К. Б.: - Продажи сельхозтехники в стране по сравнению с тем же периодом прошлого года снизились на 30%. Это значит, что крестьяне не вкладывают деньги в свою работу. Всё ведь взаимосвязано. Много говорили о том, как пострадали от ВТО свиноводы. Так вот, если свиноводам плохо, плохо и производителям зерна - ведь первые являются их крупными покупателями. Многие фермеры вообще задумывались, сеять в этом году зерно или нет. И я знаю тех, которые не посеяли - не уверены, что его можно будет продать. Погода на селе благоприятная - но энтузиазма у крестьян я не наблюдаю. А их настроение для урожая гораздо важнее, чем любые погодные условия.

Источник публикации: АиФ